Сынок моего мужа. Семья по ошибке - Николь Келлер

Воспоминания накрывают снежной лавиной.

Как сейчас помню, как мы в этом самом кабинете в шоке с Ромой переглядываемся после того, как до обоих доходит заключение:

«Вероятность отцовства 99, 99%».

Я больше в шоке не от того, что Демьян - сын Романа, а от того, что муж столько времени смотрел мне в глаза и нагло врал. Что не знает Ксению, что нет у него никакого ребёнка на стороне и что ребёнок не его.

А на деле - хоть недолгие, но встречи за моей спиной, подарки ребёнку, семейные посиделки в кафе… И 99,99% отцовства.

Моя вера в мужчин и конкретно в Рому разбита вдребезги. Отступаю назад, мотая головой и отказываясь принимать жестокую реальность.

- Ника, это не мой сын! - рычит муж, наступая и пытаясь догнать. Но с каждой секундой пропасть между нами становится все шире. И мы с Ромой оказываемся по разные ее стороны.

- А вот анализ ДНК утверждает другое!

- Мы переделаем его! Ещё раз, два, три, пока результат не покажет правду!

Мотаю головой, совершенно не узнавая мужа. Как у него все просто…

- Гены пальцем не раздавишь, тебе ли не знать. Мальчик похож на тебя как две капли воды. Поэтому у меня и возникли подозрения. И сколько не делай тест, он всегда покажет 99,99%. Потому что это твой ребёнок. Был и будет, сколько не отрицай. Даже если это результат единственной ночи, и ты не признаешь ребёнка, он все равно родился в результате твоей измены. Это тоже «из песни не выкинешь».

- Твою мать, Ника! - орет Рома, хлопая ладонью по моему столу. - Это не мой ребёнок! Я понятия не имею, как так вышло! И любовницы у меня нет! Я не изменял тебе!

Трясу телефоном в воздухе.

- Анализы утверждают обратное. Даже если ты не помнишь, как изменил мне, даже если это случилось по пьяни или же от отчаяния, скуки или чего-то ещё… Я все равно не смогу тебе этого простить. Как и твоего вранья. Я больше не смогу тебе доверять…И жить нормально мы тоже не сможем. Потому что не смогу забыть.

Прячу мобильный в карман и стягиваю обручальное кольцо. Делаю шаг вперед, вкладываю украшение в ладонь Ромы. Он пытается меня перехватить, но мне удается ускользнуть. Из его сильных рук, кабинета и жизни.

Навсегда.

А через неделю я подала заявление на развод.

К моему удивлению, все эти долгие семь дней Рома пытался до меня достучаться. Извиниться, поговорить. Что-то объяснить, хотя что он может мне сказать нового и такого, что заставит меня отречься от моих взглядов и убеждений?

Мне нужно было время, чтобы подняться, отряхнуться и принять то, что я теперь одна. Что никто не обнимет, не поцелует и не будет обо мне заботиться…. Научиться жить с дырой в душе.

И я дала себе это время.

Сняла жилье неподалеку от работы, заблокировала будущего бывшего по всем фронтам и не отвечала на незнакомые звонки. Потому что знала, что стоит услышать голос Ромы, и я сорвусь.

Этого осталось достаточно, чтобы муж сдался. Работа, наверно, затянула. Или ребёнок.

На предварительном заседании выяснилось, что Рома являться не планирует. Попросил выслать ему свидетельство о разводе. А все имущество отписал мне: квартиру, дом, машину. Себе оставил только свой личный автомобиль и забрал рабочий ноутбук.

А дальше все, как в тумане. И довольно однообразно: работа, дом, работа. И безумно тоскливо. Особенно по ночам в холодной чужой постели.

Отсюда и много ночных дежурств. И сегодняшняя ночь - не исключение.

- Снова на смене? - сочувственно бормочет Лида, подправляя прическу и подхватывая сумочку.

- Да, попросили заменить Ольгу Геннадьевну. Да и карточки хочу заполнить нормально наконец…

Лида смущенно улыбается, качает головой и бормочет что-то напоминающее «И как только муж вас отпускает?»..

В клинике никто не знает про мой развод, кроме Карины. Не хочу, чтобы за спиной болтали и обсуждали мою несчастную семейную жизнь. И сочувствующих взглядов тоже не хочу.

Лида прощается, убегает, а я погружаюсь в карточки пациентов. Когда глаза нещадно режет и печет, перебираюсь в ординаторскую, чтобы немного вздремнуть.

Но меня будят, едва я проваливаюсь в беспокойный сон.

- Вероника Сергеевна…Вероника Сергеевна…

Сажусь мгновенно. Тру лицо ладонями и перевожу взгляд на обеспокоенную дежурную медсестру.

- Там мальчика по «Скорой» привезли после ДТП. Состояние тяжелое. Возьмете? Я Сергея Михайловича найти не могу…

- Что за вопросы?! - вскакиваю на ноги и несусь в приемное. - Конечно!

Резко торможу у каталки, и сердце обмирает. Срывается в бешеный галоп и бьется где-то в горле. Ладони мгновенно становятся влажными, а ужас парализует на несколько бесконечно долгих мгновений.

На этой жесткой каталке лежит маленький, бледный и в крови Демьян.

Хочется заорать в голос. Страшно видеть детей экстренно у меня на операционном столе.

Так же страшно, как узнать, что пострадал Рома…

- У мальчика серьёзные повреждения…- четко информирует врач «Скорой помощи».

- Ему срочно нужна операция, - бегло осматриваю моего маленького пациента. Перевожу взгляд на медсестру: - Где родители мальчика? Нам срочно нужно их согласие на операцию.

Врач «Скорой» тяжело вздыхает.

- Мама…. Мама не дождалась врачей…

Боже.

Малыш, за что же тебе столько всего выпало за твою короткую жизнь?! Ты же ни в чем не виноват…

Слёзы наворачиваются на глаза, но я запрокидываю голову к потолку и смаргиваю их. Нужно взять себя в руки. Я не смогу оперировать в подобном состоянии. А сейчас жизнь сына моего бывшего мужа зависит от меня и только от меня.

- А отец? Где его отец?!

- Отца с ними не было, - врач «Скорой» мотает головой, а внутри разливается облегчение. - Мать с мальчиком шли только вдвоем…

- Я не нашла в телефоне его матери каких-либо контактов, кому можно было бы сообщить о его состоянии.…, - вмешивается в разговор дежурная медсестра.

Беру себя в руки, отбрасывая в сторону панические мысли.

- Так, возьмите всё необходимые анализы и готовьте операционную. Делаем без согласия, по жизненным показаниям.

Бегом возвращаюсь в ординаторскую за телефоном. Сомневаюсь буквально секунду. На кону жизнь ребёнка, и я могу поступиться своими принципами.

Набираю Роме и задерживаю дыхание. Бывший отвечает едва ли не сразу, как будто ждал моего звонка все эти месяцы.

- Здравствуй, Ника.

- Рома, приезжай в клинику. Твой сын у меня на операционном столе.