Бывший. Добьюсь тебя снова - Марта Макова

я подхватила вещмешок и выскочила в коридор и из него на маленькое крыльцо. Повесила мешок на вбитый в столб гвоздь. Ну что ж Арс, останутся у тебя на память не только шрамы о встрече с медведем!

Глава 23. Арс

Спустился к обеду, и тишина в гостиной сразу ударила предчувствием наступившего пиздеца. Что-то незримо изменилась в обстановке. В воздухе звенело напряжение. Мария, поджав губы, старательно отводила взгляд, хозяин хмурился и привычно молчал. Белка вообще носа не показывала из кухни. Гремела там посудой, что-то переставляя и перекладывая.

Чувствовал себя лишним. Все словно тяготились моим присутствием. Первые минуты было очень неуютно, но потом все сели за стол, а Белка, наконец, появилась из кухни, неся в руках большое блюдо с горячими пельменями, над которыми клубился ароматный пар.

— Давайте обедать. Голодный как волк. — Михалыч первым нарушил тягостную тишину и наложил в себе в тарелку пельмени. — Манечка, может, нальёшь стопку? С мороза самое то.

— Это сегодня всем не помешает. — Мария достала из буфета графинчик с водкой и три рюмки. — Вам, Арсений Романович, нельзя. Вы на антибиотиках.

Все, включая Белку, выпили без тостов и не чокаясь, а я сглотнул слюну. Мне бы тоже не помешало, слишком уж некомфортно себя чувствовал. В воздухе словно витало всеобщее осуждение и неприязнь. Кажется, Белка рассказала родным обо мне. Другого объяснения происходящему я не видел.

— Вкусные пельмени, очень сочные. — я попытался похвалой нарушить напряжённую тишину за столом.

— С медвежатиной.

Белка подцепила вилкой очередной, отправила в рот и блаженно зажмурилась, а я поперхнулся. Кусок застрял в горле. Вытаращился на безмятежно улыбающуюся стерву.

— Да пошутила я. — ехидно улыбаясь смотрела, как я пытался проморгать поступившие, от застрявшего в горле куска, слёзы и едва сдерживался, чтобы не выплюнуть его обратно. — Из лосятины они.

Давясь, всё же проглотил и отложил вилку. Мария опустила глаза, пряча смех, а Михалыч громко крякнул, скрывая усмешку в усах. Издеваются надо мной, что ли? Шутники, блядь.

— Из лосятины?

— Ешь спокойно, Арсений Романович. Из говядины они. — Михалыч укоризненно посмотрел на довольно ухмыляющихся женщин. — Шутит Белка. Вот грибочки ещё бери, Маша солила. Давайте, девки, ещё по одной.

Странно прошёл обед. Словно мимо меня. Я присутствовал за столом, но был невидимым. Даже Мария, с её заботой и гостеприимством не замечала меня, старательно обходя все возможные варианты столкнуться со мной взглядом или действием. Быстро поела и сбежала на кухню. Белка помалкивала и ела, уткнувшись в тарелку. Михалыч время от времени бросал на меня тяжёлые взгляды, но ничего не комментировал.

Аппетит у меня пропал, но я старательно запихивал в себя всё, что мне от души наложили в тарелку. Мне нужно было вернуть силы.

— Ну что, парикмахерская сегодня будет? Или только обещала? — допив ягодный компот, Михалыч довольно откинулся на высокую спинку стула и провокационно улыбнулся Белке, вяло ковыряющей вилкой в своей тарелке.

Белка ожила и просияла.

— Конечно! Сейчас сделаем из тебя красавчика, а то зарос, как леший. Тебя, наверное, даже птички в лесу пугаются.

Потягивая терпкий компот из местных ягод, наблюдал за ними. Они были по-настоящему близки друг другу. Любили, заботились, подшучивали, переживали друг за друга. Семья. Дружная и крепкая. Та, которой у меня никогда не было.

В моём семействе единения душ и сердец не присутствовало. Каждый был сам по себе. Отец с утра до позднего вечера в министерстве, в детстве я иногда заставал его за завтраком, это было единственное время, когда он мог перекинуться со мной несколькими фразами или дежурно спросить про мои успехи в учёбе. Сейчас мы пересекались ещё реже. У меня была своя жизнь, заполненная работой не меньше его.

Маман, красивая, вечно спешащая и деловая, большую часть времени проводила в клинике, которую ей купил отец. Кажется, о своих пациентах она знала больше чем обо мне, единственном сыне. Сейчас она даже звонила мне не чаще двух раз в месяц.

Иногда в детстве, мне казалось, что я, сирота. Потом, в юности, радовался, что родители не контролировали меня на каждом шагу и не мешали гулять и развлекаться. А сейчас я уже и не замечал, как редко мы созваниваемся и встречаемся. Для них главное — узнать, что я жив-здоров. Я тоже не навязывался. Если кому-то из них потребуется моя помощь — они знают, где меня найти.

— Маня, где у нас ножницы и машинка? — Белка быстро собрала грязную посуду со стола. — Доставай, пока он не передумал!

Смеясь и перешучиваясь на ходу, быстро убрали остатки обеда, поставили ближе к окну табурет, усадили на него Михалыча и замотали в простынь.

— Готов? — Белка угрожающе пощёлкала ножницами над его головой.

— Давай, чего уж. — довольно и ласково улыбался хозяин.

На меня не обращали внимания, но возвращаться в свою комнату не хотелось. Одиночество порядком надоело. Интернета здесь не было, а если и был, то мне не дали доступа к нему, телевизора тоже, а от любовных романов, которыми меня щедро снабдила Мария, просто тошнило. Я перебрался из-за стола в кресло у большого открытого камина. Отсюда было лучше видно, как Белка колдовала над заросшей шевелюрой и бородой Михалыча. Ловко работала расчёской и ножницами. Тёмные с проседью пряди падали на простынь и пол. Хозяин кордона на глазах превращался из заросшего лесника и охотника в моложавого крепкого мужчину с аккуратной бородкой и усами. Последний штрих триммером и, подошедшая к мужу Мария радостно и восхищённо ахнула.

— Да ты у меня красавец! А то на деда был похож.

— Мне бороду пострижёшь? — подал голос из своего угла и все разом обернулись в мою сторону. Три пары глаз удивлённо уставились на меня, как на привидение, которое неожиданно заговорило.

— Тебе? — Белка окатила изумлённым взглядом.

— Зарос, как чёрт. — потёр ладонью, заросший за неделю с небольшим, подбородок. Никогда не любил растительность на лице. Проще было бы сбрить всё, но мне хотелось, чтобы Белка сейчас поколдовала надо мной.

Решительно сел на место Михалыча и задрал лицо, подставляя под Белкины руки.

— Ты же понимаешь, что я не профессионал? — вопросительно заглянула мне в лицо.

— У тебя отлично получается. — мотнул в сторону глазеющих на нас Михалыча и Марию.

— Не страшно? — насмешливо прищурилась Белка, в её глазах плясали зелёные чертенята.

— Я тебе доверяю. — согласно кивнул и подмигнул.

— Не пожалей потом. — Белка накинула мне на грудь и плечи простынь.

Ну чего мне жалеть и бояться? Просто побрею морду начисто станком, если полосами или проплешинами густую щетину пострижёт.