Бывший. Добьюсь тебя снова - Марта Макова

class="p1">Белка взяла меня за подбородок и, примеряясь, аккуратно повертела моё лицо вправо-влево. Пальцы у неё были тёплые и нежные, движения бережные. Я зажмурился от удовольствия.

— Смелее, Белка.

В ответ она взволнованно вздохнула и моё лицо обласкала волна тёплого дыхания, пахнущего лесными ягодами.

Прикрыл веки и сквозь ресницы смотрел на Белку, сосредоточенно прикусившую пухлую губу, и осторожно касающуюся, тихо жужжащим, триммером моей щетины. Вот чего-чего, а этого добра у меня было много. Порода у нас по мужской линии была такая — мохнатая. И растущие сейчас на обритой груди волоски жутко чесались под повязкой.

— Не ёрзай. — чуткие пальчики касались то лба, то скул. Белка поворачивала моё лицо в удобное ей положение, а я кайфовал. Ловил ягодный запах, вдыхал и, непроизвольно дёргая горлом, глотал. Чуть не мурчал, как довольный кот, под гладящей его хозяйской ладонью. Хотелось, чтобы это длилось вечно.

У неё были очень нежные руки. Мягкие, ласковые. Каждый нерв в моём теле, каждый миллиметр кожи жаждал их касания. Изнывал в ожидании. Стремился подставиться под чуткие пальцы. Это было невыносимо мучительно и одновременно прекрасно.

Зажмурился, чтобы не видеть её соблазнительно прикушенной губы, но тут же распахнул глаза. Не смотреть было ещё невозможнее.

Встретились взглядами. Её зрачки заполнил всю радужку, скрыли собой дерзкую зелень.

Затягивало в чёрную дыру, как в бесконечную воронку. Кажется, я забыл, как дышать, проваливаясь всё глубже и глубже в бездонную темноту. Манящую, гипнотизирующую, пугающую своей глубиной.

— Готово. — не услышал — прочитал по губам. Белка отступила, отвела взгляд, прерывая падение в безумную пропасть, протянула круглое зеркальце. — Смотри.

Встал, стягивая с себя простынь, и в один шаг настиг добычу. Сгрёб здоровой рукой за талию, прижал к себе и впился в, приоткрытые от удивления и неожиданности губы. Сладкие, ягодные. Ну уж нет, хрен там! Не отступлюсь!

Глава 24 Арс

Ей не обмануть меня. Сколько бы Белка ни сопротивлялась, как бы не вырывалась, не язвила, не кривила губы, я чувствовал, что её тело отозвалось на поцелуй.

Конечно, она не ожидала такого резкого манёвра от меня. Сидел себе спокойно, подчиняясь её рукам, послушно вертел головой и вдруг напал. Коварно.

А меня просто вело от неё. Уже и забыл, когда в последний раз так торкало на определённую женщину. Чтобы мозги набекрень и мысли вышибало, оставалось только желание схватить и целовать. Держать в своих руках, чувствовать, ловить каждую её эмоцию, вздох. Завладеть её телом, душой. Чтобы со мной была. Моею.

Она же ответила. На несколько секунд разомкнула губы, впустила мой язык. Выдохнула изумлённо, опустив ресницы и прикрыв глаза. Поплыла Белочка. Расслабилась, скользнула дрожащими пальцами по моей щеке и шее, вцепилась нетерпеливо в широкий ворот свободного джемпера. А потом словно очнулась.

Это было больно. Плечо до сих пор ныло. Стерва, не сумев быстро вывернуться из моей хватки, врезала кулачком прямо по травмированному плечу. Да так, что у меня искры из глаз посыпались. Зараза всё-таки эта белка боевая. Била расчётливо, прямо в больную точку.

Трудно мне с ней придётся. Но тем интереснее и слаще будет победа. А она будет! Отступать от намеченного я не привык. Эта женщина будет моей. Мне нужен тщательно продуманный план.

Улыбаясь, как дурак, сам с собой и своим мыслям, смотрел в окно на суетящихся во дворе Михалыча и Белку. Интересно, что они там задумали? Разожгли очаг, стоящий в крытой летней беседке. Из трубы, торчащей над заснеженной крышей, пластался дым, в очаге пылало ярое пламя, а на решётке плиты стояла кастрюля. Вот только не понял, что они в неё бросили, потому что Белка всякий раз закрывала нос, поднимая крышку, а Михалыч откровенно ржал.

О чём они так оживлённо болтали? Меня заедала ревность и досада. Со своими она весела и разговорчива, я же для неё как кость в горле. Знаю, что виноват. Понимаю, что плюнул в душу когда-то, бросил некрасиво. В общем, придётся сильно извернуться, из шкуры выскочить, чтобы свой старый косяк закрыть.

Смотрел на Белку, а она медленно и задумчиво шла вдоль деревянных перил беседки, собирая рукой, в тёплой перчатке, лежащий на них снег. Что-то говорила Михалычу, внимательно слушающему её. Красивая в этом тёплом лыжном костюме, стройная, румяная от мороза, охеренная. Хозяин кордона подкинул поленце в очаг и выпрямился. Развернулся в её сторону, что-то отвечая. Хотел бы я слышать их разговор.

Сполз с подоконника и пошёл в комнату. Нужно подумать. Выработать план по покорению лесной амазонки. Это уже не та милая девочка Мира. Зубастая и насмешливая, сильная Белка, к такой ещё попробуй подкати!

Ныло растревоженное её кулачком плечо. Что там вообще у меня? Как срастаются кости? Мария запретила снимать лангет и жёсткую повязку. Не хотелось бы остаться инвалидом, но до приезда в Москву ничего не сделать, не выяснить. Незнание тяготило. Да и вынужденное безделье тоже.

Привычку всегда находиться в центре событий трудно перебороть. Но я знал, на что шёл, когда летел сюда. О надвигающемся циклоне меня сразу предупредили, я даже надеялся на него, что окажемся с Белкой запертыми в одном доме на несколько дней. Вот и сижу теперь. В одиночестве, переломанный и слабый. Очень непривычное чувство. Неприятное, но заслуженное.

Долго ворочался на кровати, пытаясь найти положение, при котором было бы не так больно. Просить у Марии обезболивающее не стал. На глаза ей показываться пока не хотел. Пускай немного успокоиться, переварит новость, что я, и есть тот самый подлец, обидевший её любимую девочку.

Оставил приоткрытой дверь, чтобы увидеть, когда Белка вернётся и, как обычно, попытается незаметно прошмыгнуть мимо моей комнаты к себе.

Ждал и уснул, пригревшись под тёплым одеялом. Кажется, я выспался здесь за все свои прошлые недосыпы и дедлайновские ночи.

Открыл глаза, когда в комнате и за окном уже стояла непроглядная темнота, только из приоткрытой двери падала полоска света из коридора. Часы показывали девять вечера. Ужин я проспал. Может, и к лучшему. Портить хозяевам аппетит своим присутствием такое себе развлечение. Хватило обеда.

Прислушался к чуть слышному поскрипыванию ступенек, кто-то поднимался на второй этаж. Дотянулся до лампы на прикроватной тумбочке и щёлкнул кнопкой. Тёплый свет разогнал полумрак по дальним углам комнаты.

— Не спишь, Арс? — моя злая белка толкнула бедром дверь и тихо вошла, неся в руках поднос. — Арс?

— Я не сплю. — морщась от боли, сел на кровати. Тяжёлая рука оказалась у хрупкой на первый взгляд Белки. — Заходи.

Приятно видеть её такой