Соблазненные смертью - Марго Харт

подругой Селии. Затем, когда Бланко понял, что Мануэль еще не протрезвел, выплеснул в его лицо стакан с ледяной водой и задал вопрос повторно, выслушав перед этим порцию отборной брани.

– Что ты пытался доказать этим?

– Я хотел, чтобы ты наглядно увидел, в какую непроглядную жопу тебя затащит эта девчонка.

– И что ты предлагаешь?

– Происки судьбы – штука интересная. Пусть жизнь Селии будет на ее совести. Ты не виноват, что в тот вечер она поперлась в кабинет старика Веласкеса.

И теперь наемника мучил только один вопрос: пустить ситуацию на самотек, как предлагал Мануэль, и оставить Селию без присмотра? Дать ополчившимся против Дамиана ублюдкам то, чего они хотели, и заново пройти девять кругов ада?

– Если ступишь на эту тропу, то сойти с нее сможешь только после смерти, – рассуждал мужчина, наблюдая, как целился в подвешенную круглую мишень юноша. – Так выжми из этой чертовой жизни все, что сможешь. Даже если это приблизит тебя к гробу.

Три выстрела подряд рассекли воздух, попав точно в намеченную цель.

Нет.

Он доведет начатое до конца, даже если Веласкес не понравятся кровопролитные методы. Не отступая прежде во имя чего-либо, не отступит и сейчас.

Это не про Дамиана.

Бланко предупреждал, что не являлся героем. Порой в жизни наступали моменты, где добродетель становилась бессильна, а вес имела лишь готовность стереть границы морали. Сейчас был именно тот самый период.

– …Я завершу дело и исчезну из твоей жизни, как ты того хотела. Навсегда.

Раз эта девушка смогла настолько глубоко проникнуть под кожу Дамиана, то имело смысл сдержать слово.

И перестать наконец отрицать возобновившееся биение сердца.

* * *

Роза вновь докучала Веласкес, требуя подробностей, почему подруга уехала из клуба, не предупредив никого. Но теперь Селия и подавно не была настроена на разговоры по душам, испытывая неприязнь и желание поставить Гирадез на место.

– Почему ты не рассказала мне, что он будет с нами? – прокрашивая ресницы тушью у зеркала, спросила Веласкес.

– Я просто подумала, что ты будешь не против познакомиться с ним поближе. – Голос Розы был тихим, даже неуверенным, и Селии показалось, что подруга раскаивалась, пока собирала в шопер новые элементы декора для своей гончарной мастерской. – Я не думала, что тебя это расстроит. Обычно ты поддерживала такие авантюры.

Рука Веласкес дрогнула, и кисточка соскользнула, ткнувшись в глаз. Девушка зашипела и зажмурилась, пережидая, когда утихнет неприятное ощущение.

– Знаешь, Роз, – попыталась разлепить глаз Селия, вытирая кончиком пальца проступившую слезу из-за раздраженной слизистой, – не одна я изменилась. Ты тоже меняешься. Становишься более бестактной, хотя я всегда относилась к тебе с пониманием и уважением, даже если некоторые твои поступки были на грани безумия.

Наступил тот самый случай, когда чаша терпения переполнилась, и острые, не лишенные истины слова полились наружу.

Гирадез бросила хмурый взгляд на подругу и уже открыла рот, чтобы возразить, но осознав, что та была права, смягчилась, поджав губы.

– Извини, – выдохнула девушка, вернувшись к сборам. – После бывшего я и правда сама не своя. Не могу пока взять себя в руки.

На Розе расставание отразилось несколько иным образом, нежели на Веласкес. Если первая не умела мириться с одиночеством и заводила общение то с одним парнем, то с другим, чтобы подсознательно доказать себе, что с ней все в порядке, то Селия, наоборот, считала время без отношений тем самым периодом, когда можно все переварить, переболеть, полюбить себя и двигаться дальше. Но каждый справлялся по-своему, и именно поэтому Веласкес никогда не осуждала подругу: если ей так было проще, то пусть.

– Это не должно оправдывать твое неуважительное отношение к другим людям, – продолжала между тем она, очерчивая контур губ карандашом цвета кофе с молоком. – Ты хотела, чтобы я была откровенной, вот я и буду.

На этих словах Селия повернулась к Гирадез и, закрыв карандаш колпачком, отбросила его на тумбу.

– Я устала от всего этого дерьма и не хочу снова выяснять отношения. Поэтому давай просто закончим разговор и будем относиться друг к другу более бережно. Мы обе достаточно пережили. Не нужно травмировать друг друга еще больше.

Конечно, Роза и не подозревала, о каком конкретно дерьме шла речь. Она не являлась главной причиной, но тоже привносила неприятный осадок после необдуманных слов и выходок.

Селия говорила без колебаний. Часто находясь в окружении аристократов, девушка научилась уверенно излагать мысли без страха осуждения. С близкими это проявлялось лишь в тех случаях, когда нервы дребезжали подобно гитарным струнам под пальцами музыканта. И если сейчас Веласкес была настолько красноречива, значит, наступил тот самый случай.

– Договорились, – только и ответила Гирадез.

Перед уходом подруги обнялись, отчего-то задержав дыхание и застыв так на какое-то время. Как если бы безвозвратно отпускали обиды и ощущали тяжесть душевных терзаний друг друга.

Дверь захлопнулась, оставив Селию в одиночестве. В этот же момент зазвонил телефон.

– Алло, – ответила на звонок девушка, прижав мобильный к плечу правым ухом и продолжив наносить макияж.

– Зря ты не поехала с нами! – Голос старшей Веласкес звучал с наигранной досадой. – Многое упускаешь.

– Главное, что вы с папой отдыхаете, – губы Селии дрогнули в улыбке, – а я еще успею, не переживай.

– Ай! – отмахнулась женщина. – Вредная девочка.

– Какую родили, – усмехнулась Веласкес. – Мам, можно я тебе перезвоню попозже? У вас ведь все в порядке?

– Да, конечно. Ты на работу?

– Ага. Уже готовимся ко второму подряд грандиозному мероприятию.

– Уверена, ты сделаешь все в лучшем виде. Иначе и быть не может.

– Спасибо, мам. Я перезвоню.

– Хорошо. Береги себя, родная.

Как только вызов отключился, ноги девушки подкосились, и ее пригвоздило к полу. Удерживаясь руками за край тумбы, Селия пыталась сдержать рвущийся наружу поток слез. Жизнь трещала по швам, намереваясь выпустить наружу тотальное разочарование.

Веласкес сама была виновата, что допустила мысль о нормальности Дамиана. Да, в клубе он предотвратил надругательство, но не случилось бы и предпосылок к нему, не появись наемник на судьбоносных радарах. Бланко не дал отцу Селии попасть за решетку, однако то произошло из-за игр богачей грязного бизнеса, а Дамиан тем или иным образом снова был с этим связан. Но при всем ужасе его деяний…

Это ощущалось болезненно. Подталкивало к апатии. Словно невидимая, связующая нить оборвалась, не успев сложиться в прочный узел.

Девушка глубоко вдохнула и выдохнула. Несколько раз.

Она сильная. Она не позволит себя сломать кому-либо и чему-либо.

С этими мыслями Веласкес вновь вытянулась в полный рост, пересекаясь с собственным взглядом в зеркальном отражении. Впереди поджидала серьезная работа, и Селия