Бывшие. (Не)покорная истинная для адмирала - Екатерина Гераскина

— Что писать?

— В подробностях как ты ослушался моего приказа и как поменялся каютами, вплоть до мыслей, что блуждали у тебя в голове при виде нашей старой знакомой.

— Эм. Зачем?

— Пиши.

Я расстегнул камзол, снял и повесил его на спинку, обошёл кресло. Всё время думал, думал.

Закатал рукава белой рубашки, потер устало переносицу. Вдруг вспомнил, а когда я последний раз спал?

Да бездна его знает когда. Не до сна сейчас.

Нужно как можно скорее добраться до острова-тюрьмы и забрать то ли пиратов, то ли умело маскирующихся под них вояк. И обратно в столицу. Теперь шанс довести этих морских мародёров очень высок.

Надо же, Талисса.

Я опёрся руками о спинку кресла и наблюдал за сосредоточенным лицом друга, что марал уже вторую сторону листа бумаги. Что у него в голове было, что так долго всё описывает?

Постучал по спинке кресла пальцами.

Я ведь искал Талиссу. Ушёл тогда в рейс ещё месяц, вернулся — её уже не было. Но не бесследно же она пропала, подумал тогда.

И я подыхал от её предательства, каждый день был отравлен ею и без неё. А она была счастлива. Счастлива. С кем?

Но счастлива. Уехала в неизвестность, бросила морскую академию. И она счастлива. А я всё подыхал и подыхал. А потом… после её слов отпустило. Или не её?

Дракон внутри встрепенулся, отозвался. Он был не согласен. Но ведь она счастлива. И почему в голове только и крутится это идиотское утверждение?

А ведь каждый раз, когда она мне снилась, желание найти её было нестерпимым.

Оно душило.

Доходило даже до того, что я был готов простить ей предательство, лишь бы снова ощутить под пальцами шёлк её кожи, услышать стоны. Дракон особенно сильно рвал и лютовал после этого всего. Но потом я уверял его, что она там счастлива без нас и зверь принимал это.

Я не жил эти пять лет. Я существовал.

Ноги почти не касались суши. Вся моя жизнь — это бесконечный океан. Потому я так добился многого в столь раннем возрасте. А ещё это было делом чести — отловить всех мерзавцев.

Шорох бумаги вернул в реальность.

Фирен протянул её мне. Я обошёл кресло, прислонился бедром к столу и принялся читать опус друга.

К чести, никаких пошлостей я тут не прочитал, похоже, при виде Талиссы только меня нехило кроет.

Снова стук, и в каюту вошёл Валарис. Не поднимая глаз от листа, спросил:

— Как устроился контр-адмирал?

— Отлично. Он сейчас на палубе.

— Хорошо.

— Так ты знал, что та самая магиня — это Талисса? — вопрос Фирена заставил нахмуриться.

— О чём ты? Нет. В донесении Рейнара ни слова об имени.

— Эм, — растерянно протянул Фирен и подался вперёд. Кажется, глупее лица у друга я не видел.

— Сам знаешь, свободных кают на корабле нет. В любом случае я поселил бы мага воды рядом. Или о чём ты?

— Так вот же… написано её имя.

— Где?

Я отложил показания друга, и пока Фирен указывал пальцем на полученное письмо от Рейнара, что мне предоставил контр-адмирал, я прочитал его снова.

— Фирен. Хреновая шутка. Нет там имени.

— Как нет? Вот же написано.

— Вал, прочти донесение, — я толкнул лист плотной бумаги второму помощнику.

Тот взял лист.

— У нас намечаются литературные чтения? — не к месту пошутил второй старпом.

— Читай, — приказ я, сложив руки на груди.

Спустя пару минут мы вдвоём с Валарисом смотрели на Фирена.

— Там нет имени, — подтвердил Вал.

— Это розыгрыш, мужики? Вы чего? Всё тут указано.

А потом вопрос Валариса и вовсе добил.

— Так кто у нас магиня? Мы её знаем?

— Ты до сих пор не выяснил этого? — нахмурился я, глядя на друга. Тот ведь всегда топил за Талиссу. Он зачесал свои белые волосы пятерней, поправил воротник. — Да как-то не довелось.

— Талисса Сил.

— Ничего себе. Вот это совпадение.

— Да.

— Вал, позови-ка мне кого-нибудь с палубы. Проверю кое-что, — отдал распоряжение и друг вышел.

— Лады.

Вал вышел из каюты. И вскоре вернулся с матросом. Я дал тому донесение. Он подтвердил, что имя магини указано. Взмахом руки отпустил того.

— Можешь быть свободен.

Бездна. Что за выборочная амнезия?

Я переводил взгляд с Фирена на Вала. Если отталкиваться от конкретно этого странного случая, то я бы ещё понял, если бы Фирен не видел имени магини, но чтобы Вал. Он ведь был её другом. И не раз настаивал в прошлом на том, чтобы мы поговорили с ней. А еще это непривычная небрежность не свойственная ему. Он не знал, кто на борту.

Я не видел причин разговаривать с предательницей пять лет назад. Я даже почти договорился с совестью, чтобы забыться в объятиях Офелии. Но мой дракон наотрез не принимал драконицу.

И как бы та не заявляла, что провела со мной ночь после, я точно уверен, что врёт мерзавка. Пришла, когда я был пьян вусмерть, и потом сделала вид, что мы были близки.

Идиотка.

Почему Фирен видит имя Талиссы на бумаге, а Вал нет. Я сверлил задумчивым взглядом друзей. Про себя понятно. В чём бы не заключалась магия Талиссы, её отношение ко мне ясно. Произнести имя могу, но на бумаге не вижу.

А потом задумался. А причём тут контр-адмирал Баройс? Он ведь тоже не видит её имени?

Глава 30

Я барабанил пальцами по столу, обдумывая ситуацию.

Талисса. Её имя оказалось скрыто на бумаге, и я не мог понять, что происходит.

Меня переполнял гнев, который усиливался с каждой секундой.

Кто-то определенно нашел проблемы на свою аппетитную задницу.

— Фир, Вал, идите. Я сам разберусь, — произнёс я холодно, отбрасывая лист бумаги в сторону.

Мои помощники обменялись взглядами, но молча вышли из каюты, понимая, что не стоит спорить со мной в таком состоянии. Когда дверь закрылась за ними, я глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки.

Но это было бесполезно.

Талисса.

Её ложь и манипуляции доводили меня до безумия. Её скрытность и упрямство раздражали.

Я поднялся и быстрым шагом направился к её каюте. Каждый шаг отдавался в моём сердце громким стуком. Я не собирался больше терпеть её уловки и лицемерие. Она должна была ответить за