Под маской улыбки - Оливия Лак

— Как тебе всё время удаётся застать меня в одиночестве? — наконец хриплю я.

— Потому что ты завладела моим вниманием и не отпускаешь, — нагло отвечает Алек Кристос.

Капли солёной воды разносятся морским бризом. Я крепче обхватываю перила. Если я повернусь к Алеку, то растеряю остатки самообладания.

— Не хочу, чтобы тебе было плохо, — произносит он мягко. Я сомневаюсь, что точно это слышала. — Ты выделяешься в толпе, светишься теплом и красотой, но я вижу, что ты скрываешь. Если дорогой мне женщине плохо, я не могу стоять в стороне.

По-прежнему сжимая перила, я произношу дрожащим голосом:

— У тебя есть радар, определяющий мою слабость? Приходишь всегда вовремя.

Алек всё ещё держит руку на моей спине. Если прикосновение Дэвида служит напоминанием о долге, прикосновение Алека отдаётся теплом. Я позволяю ему окутать себя.

— Это не объяснить, Каролина. Мной управляет инстинкт. Когда я увидел, как ты сбегаешь с вечеринки, не смог удержаться и пошёл за тобой. Неправильно получать удовольствие от твоего присутствия, Каролина. Но как этого избежать? Ты хорошая. И очаровательная. Такая очаровательная. Для меня пытка понимать, что ты не моя. — Алек подходит ближе, вынуждая меня застыть на меня. Я едва дышу. Прикоснётся ли он ко мне ещё? Мысль о близости с ним разжигает во мне чувства и одновременно успокаивает страхи.

— Ты принадлежишь другому мужчине. Дэвиду Моргану. Больше никому. — Он не скрывает отвращения.

Принадлежу. Слово отлично подходит под описание наших с Дэвидом отношений. Мужем продиктованы все мои движения, деятельность, отношения… И мне не хватает духа сопротивляться ему и требовать равенства.

Но рядом с Алеком я становлюсь сильнее, храбрее.

— Может, твой интерес вызван нашей схожестью. — Ссылаясь на его вчерашние слова, я не скрываю сарказма. Такой сильный человек никогда не позволил бы обращаться с собой так, как я позволяю Дэвиду.

— Тебе не идёт умничать, Каролина, — мягко журит он. — Расскажи, что тебя расстроило.

Моя импульсивная сторона хочет довериться Алеку. Очень знакомо. Именно так я оказалась замужем в свои двадцать два. Парой нежных слов Дэвид заставил меня упасть ему в ноги. И посмотрите, как далеко всё зашло — брак, из которого любовь ускользает быстрее, чем гелий из шарика.

Внутри меня сражаются противоречивые чувства, пока верность не одерживает верх.

— Там почти пятьсот человек. Стало тяжело дышать, — говорю я. Технически дышать было сложно и внутри, и снаружи, каждый вздох отдавался болью в рёбрах.

Алек разочарованно вздыхает. Мягко взяв меня за плечи, он заставляет посмотреть на него. Кладёт руки на перила по обе стороны от моих бёдер, лишая меня возможности уйти. Я дышу неглубоко, чтобы рёбра не болели, но грудь всё же касается его белоснежной рубашки. От него исходит жар. Он пристально смотрит на меня, не отводя взгляд.

Шум в моей голове стихает. Каким-то образом я чувствую себя в безопасности рядом с Алеком.

— Что если нас увидят? — шепчу я. — Это неприемлемо. Дэвид…

Алек прижимает указательный палец к моим губам, заставляя замолчать.

— Я борюсь с влечением к тебе, Каролина. Борюсь так сильно, ведь знаю, что не могу получить тебя. Для этого нужно определиться, что между нами. И не с половиной Майами в зале. В следующий раз я приду за тобой, Каролина.

Я полностью уверена в его искренности. Его голос полон решимости. Мне следует испугаться. Стоит поспорить с ним. Я должна закричать, что между нами ничего нет! Развернуться и никогда больше с ним не встречаться. Все рациональные мысли разбегаются от одного прикосновения Алека. Потому что в том месте, где мои губы касаются его мозолистого кончика пальца, связь невозможно отрицать.

На лице Алека отражается опасность. Внутренняя борьба очевидна, но он не говорит, что волнует его.

— Береги себя, — грубо произносит он.

Также странно, как появился, Алек уходит. Его длинные ноги шагают по балкону, и он исчезает в водовороте людей. Тяжело вздохнув, я оседаю на поручни и обхватываю себя руками за талию, но осторожно, чтобы не задеть рёбра.

С уходом Алека возвращается страх. Что, если Дэвид нас видел? Он никогда меня не простит. Чёрт, я сама себя не должна прощать. О чём я думаю, находясь в такой близости с другим мужчиной?

— Вот ты где. — Дэвид появляется на освещённом луной балконе. Услышав его голос, я начинаю нервничать. Он что-то знает? — Что ты здесь делаешь, сокровище моё? — Я смотрю на него в поисках видимого недовольства. И не найдя, чуть ли не выдыхаю от облегчения.

— Стало душно. Внутри довольно людно, — произношу я такую же слабую отговорку, какую дала Алеку, но этот мужчина мне верит. Коротко кивнув, он обнимает меня за талию, притягивая к себе. Я стараюсь не морщиться от боли в рёбрах. Дэвид не обращает на мою реакцию никакого внимания.

— Подходит время ужина. Ты же не хотела пропустить речь, правда? — Он натягивает свою самую широкую улыбку, пока ведёт меня через бальный зал к нашему столу.

— Вовсе нет. — Я прячусь за маской скромности. — Клаустрофобия меня одолела.

Дэвид отодвигает мой стул со светлой спинкой и усаживает. Он кладёт руки мне на плечи и легко сжимает, прежде чем занимает место рядом со мной. Дэвид Морган изображает рыцаря. Скоро за столом оказываются самые важные клиенты «Морган Файненшл». Я вовлекаю миссис Марию Маркес в разговор о моде.

Она морщит носик.

— Так много женщин разгуливает в облегающей одежде. Отвратительно, по-моему. Вы одеваетесь вполне подходяще для женщины, начинавшей в бедности. Элли Сааб. Миленько.

Я стараюсь не обращать внимания на слабо завуалированное оскорбление. Бросив взгляд на Дэвида, я вижу, что он разговаривает со старым мужчиной. Краем глаза замечаю знакомую копну непослушных тёмных волос в нескольких столиках от нас. Мужчина жестикулирует, рассказывая что-то соседям по столу, и они разражаются смехом.

Пока Мария продолжает говорить о социальных кастах, в смысле, о моде, я не могу перестать сравнивать Дэвида и Алека. Я как-то решила, что Дэвид похож на ангела, а Алек — на демона. Как обманчиво первое впечатление. Пока Дэвид неустанно работает, чтобы заслужить одобрение товарищей, Алек без труда вливается в любую компанию. Он едва ли прилагает усилия, а Дэвид из кожи вон лезет, чтобы соответствовать.

Когда первое блюдо подано, ведущий подходит к кафедре в левой части сцены.

— Добрый вечер и добро пожаловать на первый ежегодный фестиваль Морганов, — нараспев произносит он под взрыв аплодисментов. Человек на сцене — начинающий разыгрывающий защитник в команде профессиональных баскетболистов Майами. Выходец из простого народа. Было легко убедить Терренса Пола провести мероприятие по сбору денег для детей