Судьба в наследство. 2. Судьба в наследство - Елена Александровна Ковалевская

чтобы с ней было все впорядке, и что сами станем делать после отъезда. Естественно уезжать никуда не хотелось, но и взбунтоваться мы не могли, приказ - есть приказ. Как заявила мне Юозапа: 'Знаешь положение конечно безвыходное, но раньше срока мне туда ехать не горит. Чем меньше мы будем сидеть в обители в Лориле, тем лучше!', - и в этом я была полностью согласна с сестрой. Меня тоже не прельщало тащиться в предвоенную провинцию, где в такое время появляются мародеры на дорогах, и наемники, сбиваясь в большие банды, разыскивают возможного нанимателя, а попутно грабят крестьян, отбирая у тех все, что попадется на глаза.

Агнесс все это время крутилась рядом с нами, совершенно не догадываясь, что мы собираемся отправиться в путь без нее. Девушка щебетала без умолка и была искренне рада, что мы снова все вместе: что, как и прежде Юозапа вечно всем недовольна, Герта добродушна, а я пожизненно у них крайняя. Кстати, какой нагоняй ей устроила ей Юза за непокрытую голову! Она кричала на девочку, пока я не вмешалась и не напомнила, что Агнесс на самом деле не монашка.

В общем, дни проходили весело, но над нами тремя довлел приказ настоятельницы и от этого становилось паскудно на душе. Нет, я, конечно же, понимала, почему мать так поступила - мы ей никто, а девочка - дочь ее родной сестры, ныне скорей всего покойной. Неудивительно, что она постаралась защитить ее от лап инквизиторов всеми возможными способами; всеми правдами и неправдами стараясь, чтобы никто никогда не узнал, где спрятана племянница. Вот только мне никак не хотелось во имя спокойной жизни Агнесс, тащится к бесу на рога, да и сестрам не хотелось тоже. Поэтому в нашем, казалось бы, безоблачном общении, нет-нет, да и проскакивал холодок, только девочка его не замечала. Впрочем, это было и хорошо, незачем ей знать, что умудряется совершать тетка ради ее спасения. Да и нас хоронить раньше времени тоже не стоило.

То, что мы можем не поехать в Приолонь, у нас троих даже тени сомнения не появилось. Приказы не обсуждаются. А вот если настоятельница надеялась, что мы сложим там головы, чтобы унести тайну Агнесс с собой в могилу... В этом я сомневалась очень сильно! Мы тоже не пальцем деланные и абы как воспитанные. Ничего еще побарахтаемся, и глядишь, когда вся эта пена с поисками сама собой сойдет 'на нет', сможем спокойно вернуться и продолжать жить дальше, правда, с большей оглядкой на распоряжение матери. Только чтобы смочь вернуться, нам сначала все же придется смотаться в Лориль и просидеть там какое-то время, чтоб настоятельница монастыря элиониток пропечатала бирку на обратную дорогу и направила ответное письмо настоятельнице. Оказывается девочки везли еще одно послание, только в отличие от адресованного мне, его вскрывать не стали, не рискнули вызвать гнев вышестоящих.

Так в конце января, когда основные метели и морозы были еще впереди, мы втроем выехали из монастыря ордена Святого Кристобаля Сподвижника. Было раннее утро, солнце еще не всплыло из-за горизонта, но его блики, отражаясь от снега, давали достаточно света для того чтоб разглядеть дорогу. Провожать в путь нас никто не стал, да и мы, если честно, не хотели. К тому же лишь один отец Лемихарий знал, что мы уезжаем. Он, да еще Сепнён. Вчера вечером кузнец хлопнул меня по плечу и, сказав: 'Верной тебе руки и хорошего молота, дочка', - ушел к себе. А с настоятелем накануне перед отъездом я имела продолжительный разговор, в котором попросила его как можно лучше позаботиться об Агнесс, на всякий случай подробно пересказав ему политическую ситуацию в Винете, а так же то, что творилось у нас в ордене. Он пообещал мне в случае чего спрятать Агнесс у гугритов. Кстати накануне нашего отъезда под предлогом помощи Уте девочку отправили в селение и пообещали задержать там на пару дней. За это время мы отъедем на приличное расстояние, и она вряд ли сможет нас догнать. О том, что Агнесс не желает расставаться с нами ни под каким видом, мы поняли из ее разговоров. Все наши пробные попытки начать разговор о нашем отъезде она воспринимала резко, бескомпромиссно заявляя, что в любом случае поедет с нами. Говорила, что сейчас нам не надо никуда спешить, она потом все уладит, объяснив тете, а уж когда наступит весна, мы все вместе поедем туда, куда приказано. Добродушная и немного наивная девочка! Мне кажется, она до сих пор не поняла серьезность своего положения, ведь ей большую часть жизни придется провести здесь на крайнем севере среди усколлинен.

Мы ехали одна за другой, прицепив тех же самых вьючных меринов к седлам. Все почти как и прежде, только Агнесс с нами не было. Но это и к лучшему, теперь не надо будет опасаться за каждый шаг, волноваться из-за нее на каждой стоянке или в гостинице. Пусть теперь за нее у других головы болят.

Дорога проходила в молчании, лишь по вечерам у костра мы перекидывались парой-тройкой слов. Лошади тряской рысцой, местами по дороге, а местами и вспахивая глубокий снег, преодолевали милю за милей.

За неделю неспешной езды мы, обогнув озеро и отроги Пойонских гор, оставив по правую Хейгазег, добрались до Бертроя - небольшого гарнизонного городка, где орден Бедных Братьев Святого Симеона совместно с орденом Братьев Пустынных Земель - самых серьезных рубак после братьев Святого Георгия - держали многочисленную заставу. Она была организована на случай внезапного нападения гугритов-усколлинен, однако последние пол века больше служила сдерживающим фактором для наемников из Хейгазега.

Мы наконец-то рады были попасть в тепло к нормальному очагу, а не сидеть, скукожившись у костра или вдыхать ароматы крестьянской избы, где зимой молодняк у скотины заводили прямо в дом, чтобы не померз ненароком.

Стены города показались издалека, они серым колоссом возвышались среди заснеженных полей. Укрепления были серьезные, ведь наемники, коль обозлятся, шутить не будут, могут многое по камушку раскатать. И чтоб этого не случилось, все здесь построили на совесть.

Мы неспешно преодолели пологую земляную насыпь перед рвом, выехали на укатанную повозками дорогу, ведущую к предмостным укреплениям, чтобы пройти проверку. Перед воротами барбакана с поднятой решеткой стояли по десятке братьев семионцев и пустынников, они внимательно осматривали въезжающие в город телеги, проверяли подорожные у путешественников. На нас они обратили особое внимание: мало того, что потребовали проездную