Красно-белая линия - Корнеев

безумно себя не вела. На удивление спокойное и даже сопереживающее лицо медсестры, удивило меня. — Её готовят к операции. Я могу провести Вас к операционной, её привезут прямо туда. — Д-да, конечно. Спасибо огромное, — наверное, я выглядела невероятно потерянно, раз сопереживание ни на минуту не спадало с лица этой женщины. Пройдя в указанный коридор, я заметила сидящую возле дверей Филисию. Что она делает тут? Заметив меня она резко встаёт и увидев мой потерянный вид, разводит руки в стороны. Я могу её обнять, господи, как же мне необходимо кого-то обнять. Я как ураган чуть не снесла её с ног, прижавшись с такой силой, что могла бы поломать ей все рёбра. — Милая, всё будет хорошо. Мария позвонила мне, и я сразу же приехала. Она хотела, чтобы кто-то побыл с тобой всё это время. Как же удивительно чувствовать, что она переживает за меня, что делает это всё для меня. Ведь она могла обходиться со мной, так же как и с другими. Попросить огромную сумму за операцию, но не попросила. Господи, спасибо тебе за такой подарок. Шум, шум движущейся каталки режет моё умиротворение на маленькие кусочки. Человек шесть, совершенно неизвестных мне движут её к дверям операционной. Этот серьёзный вид немного пугает меня. Ох, я уже тела своего не чувствую. Когда каталка проезжала возле нас, Филисия остановила их и попросила, чтобы я несколько минут поговорила с бабушкой. Я не слышала никого, по-моему они спорили, но это уже неважно, я просто присела возле неё и легонько взяв её тёплую ладонь, зарыдала. — Милая моя, всё будет хорошо. Она замечательный доктор, она поможет тебе. Знаешь, я больше никогда не буду упрекать тебя утренним разгромом. Он даже нравился мне, честно-честно. Умоляю тебя, не оставляй меня в этом ужасном мире без твоего тепла. Ты моя гордость, моя защита, прошу только не оставляй… — впервые, я так ревела. Невероятное горе и страх охватили моё тело и разум. Я помню, как Филисия оттащила меня в сторону и усадила на стул. Помню, как кто-то седьмой не останавливаясь, пробежал мимо нас в операционную. Я была в какой-то прострации на этот момент и просто не могла этого заметить. Единственное, что грело меня на этот момент это объятия Филисии и нескончаемые покачивания, от которых так и манило в сон. Огонёк зажёгся и единственное что нам оставалось, это ждать.

20 Глава

Время шло так медленно. Мне казалось, что я с ума схожу. Я просто сидела и ломала руки, пока там решалась судьба самого дорогого человека для меня. — Держи, — Филис, протягивает мне большую чашку свежего и ароматного кофе, — думаю, это единственное, что может тебе сейчас помочь. Я не могу пить, руки дрожат. Они словно пляшут отдельно от меня. Тёплые руки держат мою, так крепко, словно боятся, что я рассыплюсь. — Она действительно профи, не беспокойся. Знаешь, когда с её матерью случилось горе, она точно также тряслась. Возможно даже больше. — Вы были знакомы ещё тогда? — она пытается меня растормошить? — Мы знакомы уже 15 лет, довольно таки большой срок для дружбы, — её усталая улыбка не сходила с лица на протяжении трёх часов, и тут я осознала, что ей тоже тяжело и я не имею права сейчас ныть. Двери резко распахиваются и уставшая Мария выползает из операционной, нервно массируя переносицу. Небольшой холодок пробежался по всему моему телу, заставляя резко встать и подойти к ней. Мне страшно. Страшно подходить и спрашивать. — Мария, ну как? — Филис, да что бы я без тебя делала? Мария ничего не сказала, а лишь подошла ко мне и крепко обняла. Она так сжимала мои плечи, что всё тело начало ломить. Не может быть. Не смогла? — Мы это сделали… — я могу дышать, теперь я могу выдохнуть. Нервы моментально сдали и я просто заревела, я не могла больше сдерживать свои эмоции. Она жива, а это самое главное. — Спасибо, любимая, — отстранившись немного, она так по-доброму смотрит на моё зарёванное переживаниями лицо. — Ты сомневалась во мне? Дурёха, я же обещала сделать всё возможное, — секунда, и нежная, словно шёлк ладонь, поглаживает мою щеку. — Я просто испугалась. — С этого дня за ней закреплены лучшие специалисты, не переживай. И да, в эти выходные ты не занята? — Немного, буду готовиться к экзаменам. Я же говорила. А что? — Возьми все конспекты и всё необходимое, мы едем кое-куда, — сказав это, она так сладко улыбнулась, что мне стало даже теплее. — Куда? У меня же учёба, — она потянулась ко мне, и чмокнув в щеку, перешла на шёпот. — Увидишь. Тебе понравится… После операции моя жизнь значительно улучшилась. Меня словно отпустил тянувший столько времени тяжкий груз. Наверное, для каждого человека здоровье любимых и родных людей дороже всего на белом свете, так же и у меня. Мысль о ближайшем выздоровлении бабушки делала мою жизнь намного счастливее. Около четырёх дней я не отходила от её пастели. Вернувшись, домой попыталась загрузить себя учёбой, но мысли о прошедших событиях не давали мне покоя. Плюс ко всему, я безумно скучала по своей бестии. В последнее время я чувствую себя такой слабой и беспомощной, когда её нет рядом. Я не видела и не слышала её более трёх дней, из-за этого я словно задыхалась. Спустя эти мучительные четыре дня я уже собирала вещи в неизвестную поездку. Свитер широкой вязки, Катрин вечно бесится, когда я его надеваю, потому что он мешковатый, с длиннющими рукавами. К нему в маленький чемоданчик полетели джинсы, шорты, лёгкий сарафан, бельё и ночная сорочка, а так же весь хлам плюс книги. Романтикой что-то и не пахнет. — Куда ты собралась? — строгий и такое пугающий взгляд уставился на меня и будто сверлил во мне дырищу. Раньше она не была такой. Смерть отца и дедушки сильно повлияли на неё. Когда-то весёлая и жизнерадостная, сногсшибательная красавица, превратилась в серую, вечно недовольную, жизнью добитую женщину. — Ты меня слышишь?! — она ненавидит, когда ей не отвечают. — Слышу, — я уже устала от неё. Она словно вампир, высасывающий из меня жизнь, — еду в школьную поездку на выходные. Миссис Сноу пообещала меня отвезти. — Слишком много внимания она тебе уделяет, не находишь? — ну вот снова. — Нет, она просто очень дружелюбна и всё. Извини мне уже пора, — выслушивая всякий бред по дороге к выходу, я чувствовала, как моё настроение ухудшается с каждый её словом. — Пока мам, я тоже тебя очень люблю, — с трудом улыбнувшись, я вышла