Любовницей не буду - Агния Тан

я, не отрываясь от телефона. Сейчас она, наверное, как обычно, начнет ласкаться и звать меня в постель. А я опять был не в ладу с собой. После вчерашнего бешено страстного танца с Настей, который сулил такой же бешеный секс, мне все другие эротические игры казались пресными. Тем более с Марго все было заранее известно, за десять лет мы чего только не перепробывали.

— Слушай…, - Марго подошла поближе, и я был вынужден оторваться от чатов и посмотреть на нее. Она возвышалась передо мной как карающий судья.

— Мне нужно побыть одной, что-то я устала, — проговорила она, глядя куда-то в сторону.

Я поднялся с кресла. Это что же, она меня выпроваживает?! Я офигевшими глазами смотрел на нее. Первый раз за десять лет она не хочет заняться сексом? А может, у нее появился кто-то? Влюбилась и теперь не может разобраться в себе? Мысли роем жужжали в моей голове. Марго молчала и ждала.

— Ну ладно, — я сделал шаг в сторону прихожей. — Я тогда поеду.

— Хорошо, — она благодарно кивнула. — На Новый Год заедешь?

Это тоже была наша десятилетняя традиция, после празднования дома с детьми, я заезжал к ней, и мы пили шампанское и занимались сексом.

— Да, как обычно.

— Хорошо, буду ждать.

— Пока! — Она подошла поближе, и я обнял ее.

— Пока! Не болей! — бодро сказал я.

— Угу, — ответила Марго и захлопнула дверь.

Глава 31. Решение принято

Новый год это семейный праздник, как говорят. Но даже не семейный, а детский. В нашей семье это праздник, к которому мы все начинаем приготовления за несколько дней. Обычно мама и теща готовят море всякой еды, чтобы поразить воображение гостей — мы приглашаем Тасиных и Мииных одноклассников и друзей по разным секциям, с родителями. У Таи все подружки девочки, а у Мии мальчишки. И кажется, все они в нее влюблены.

Застолько начинается в 19–00. Через два часа — концерт. Мы переходим в гостиную и рассаживаемся на диванах и креслах. А за занавеской идут приготовления к представлению.

Все дети дома подготовили номер и должны выступить перед нами. Елена Константиновна, теща, в костюме Снегурочки, руководит концертом. В этом году Тая репетировала танец снежинки, а Мия хочет спеть какую-то пиратскую песню, и даже мне показывала черную повязку. Снегурочка подарит им подарки, поводит хоровод под елкой, потом пробьют куранты, все распакуют подарки и спать. Примерно так происходит в течение последних трех лет. Вся округа знает про наши "детские светские вечера". Надеюсь, и в этот раз не облажаемся.

А мне еще надо успеть всем подарки купить — Тае большой мольберт, Мие — набор щеток и расчесок для коня, маме хочу подарить сеанс массажа, теще — билеты в театр, а папе — пока не решил. И что-то надо подарить Марго. Хотя бы какую-нибудь безделушку. С ней очень сложно, у нее все есть. И на массаж она ходит сама, и драгоценностей у нее полный сундук, кухня нашпигована всякой техникй, эх, блин, как тяжело с этими женщинами. Надо будет подумать. Время еще есть, до Нового года четыре дня.

В субботу мы все дружно наряжали ёлку. На это ушёл почти весь день. Тая накануне вырезала из разноцветного картона снежинки и потом ещё разукрасила их причудливыми узорами. В субботу все снежинки надо было склеить, чтобы получилась длинная гирлянда. Мы сидели с Таей в детской комнате и кропотливо клеили. Мия сказала вокруг нас на палке с головой лошади (это бабушка ей подарила на семилетие) и вопила: — Когда вы уже доделаете? Пора елку наряжать! Помогать она не хотела, и мы пыхтели вдвоём.

Когда Мия поняла, что работы непочатый край, она хмыкнула и куда-то ускакала на своём боевом коне. Через пять минут я услышал крик мамы: — Мия! Ты что, с ума сошла! Быстро домой! Простудишься! Я выглянул в окно. Мия, как была, в джинсах и бадлоне, в голубых домашних тапочках, без шапки скакала вокруг ёлки и кричала: — Скоро Новый год! К нам придет Йолупукки!

Это она вспомнила, как несколько лет назад мы в Лапландию ездили. Ей тогда очень понравилось это имя, и она так вкусно его произносила, как будто конфету лизала и причмокивала.

— Мия! Сейчас же домой! — крикнул я из окна. Но Мия была единственным человеком, который осмеливался меня ослушаться.

Она смеялась и кричала: — Папа, смотри, какой снежок! — И тут же она разевала рот и ловила снежинки губами. Еще не хватало, чтобы горло заболело! Ну вот что за ребёнок, а? Тая вот сидит себе спокойно и клеит гирлянду, а эта! Шило в попе. Я спустился со второго этажа, в прихожей надел зимние ботинки и вышел на улицу. Погода и правда была чудесная. Снег золотился под ярким зимнем солнцем, а небо было такой голубизны, что прямо сказочное. — Ну-ка быстро домой! — Заорал я страшным голосом, но Мие хоть бы хны. Она бегала вокруг ёлки и заливисто хохотала. Я подбежал и схватил её на руки.

Она тут же запрыгнула на меня как обезьянка.

— Скоро Новый Год, — прошептала она мне на ухо, щекоча волосами. Я понес ее в дом. Она обнимала меня и довольно улыбалась. Все понятно — детская ревность. Мия не выдержала, что мы так долго с Таей сидели, она любит быть в центре внимания. Она папина дочка. И всегда умеет найти путь к моему сердцу, знает, что я ей все прощу.

На пороге стояла моя мама. Мия спрыгнула с меня и попыталась протиснуться мимо нее в прихожую, но мама стояла как часовой.

— Вот отморозишь мозг… — начала она выговаривать внучке.

— Не отморожу! — Мия отряхнулась, и под ней моментально образовалась маленькая лужица.

— Вот отморозишь мозг, — с нажимом повторила мама, — никто замуж не возьмет!

— Возьмет!

— Без мозга — не возьмет!

Аргумент про «замуж» был самым действенным, и бабушка его часто применяла ко внучкам. Они тут же становились шелковые.

— В этом возрасте они все мечтают о принцах, нарядных платьях и каретах, — объясняла она мне.

— Угу, — на меня эти разговоры нагоняли тревогу. Я даже и думать не хотел о будущем. Но дети росли, и приходилось размышлять. За кого их выдавать, — думал я. Что за «принцы» должны быть у них, чтобы они были счастливы? И вот сейчас опять, мама надавила на больную мозоль.

Я задумался. Я вообще не знал, как с ними потом, когда пойдут эти мальчики, эти встречи, поцелуи под окном. Бр-р-р!