Потерянный рыбак - Э. Энн Джуэл

— Фишер, конечно, замечательный специалист, но он еще не выталкивал целого человека из своего влагалища. Так что я буду придерживаться своей новой работы.

— Аайй… мы закончили здесь. — Фишер выключил свет, оставив гореть только лампочку над лестницей.

Рори рассмеялась и направилась обратно по лестнице, а мы с Фишером последовали за ней.

— Привет, детка. — К всеобщему удивлению, Энджи была на кухне, расставляя тарелки и салфетки.

Мне действительно нужен был план действий. Такой, чтобы сказать матери, что она разрушает мою жизнь. Это была речь, которую я не успела сказать ей до того, как она попала в тюрьму. Рори понятия не имела, так что справедливо ли винить ее? Мне было интересно, расстроилась бы она, если бы я сказал ей об этом. Или она была бы слишком расстроена из-за нас с Фишером, чтобы беспокоиться о своей роли в сохранении надежд и мечтаний Энджи?

— Эй. — Фишер без проблем поменялся ролями, возможно, потому что Роуз приберегла свои недоверчивые взгляды для меня.

Я подтянула его штаны, Роуз. Я задрала их! Застегнула. Пуговицы. Это все я.

Энджи обняла Фишера и быстро чмокнула его в губы. Я попала в шоу «Холостяк». О радости совместного проживания с одним парнем.

— Риз, ты ставишь очень высокую планку для наших будущих детей. — Энджи налила себе бокал вина, а Фишер открыл бутылку пива и сделал большой глоток.

— Что? — осторожно сказала я, наливая себе бокал красного вина. Именно это я и хотела сделать — поговорить об их будущих детях.

— Твоя мама сказала, что тебе нравится работать в мастерской Фишера внизу. Я туда не хожу. Там слишком пыльно. Но я уверена, что он мечтает когда-нибудь научить наших детей своему мастерству. Если они не проявят интереса, он будет удивляться, почему ему не достался такой ребенок, как ты.

Я поперхнулась вином, и Роуз пришла на помощь, несильно шлепнув меня по спине, в то время как Рори вклинилась в разговор.

— Риз всегда была любознательной и умела все делать своими руками. Даже будучи маленькой девочкой, она хотела делать все то, что делали ее папа и я.

— О… — Энджи сморщила нос. — Это прозвучало странно. Прости. — Она хлопнула себя ладонью по лбу. — Я не имела в виду, что ты ребенок. Это… просто… — Она отставила вино и зарылась лицом в грудь Фишера.

Он отвел руку, в которой держал пиво, в сторону, чтобы не расплескать его при объятиях Энджи.

— Это был долгий день. — Она хихикнула, прижавшись лбом к его груди, а его рука, забинтованная в гипс, мягко легла ей на спину.

Каждые тридцать секунд приходилось напоминать себе, что разум Энджи помнит все о Фишере Мэнне с шестилетнего возраста. Она чувствовала себя комфортно в его присутствии и в его объятиях. Не только как любовника, но и как друга почти тридцать лет.

— Все в порядке. Я поняла, что ты имела в виду.

Нет. Я понятия не имела, что она имела в виду. Это было самое безумное сравнение. Но я не занималась тем, чтобы заставлять людей чувствовать себя плохо или неловко. Если бы мы с Энджи не боролись за одного и того же холостяка, мы могли бы стать лучшими друзьями. Я сочувствовала ей в том, что она единственный ребенок и потеряла родителей. В течение трех лет между смертью отца и выходом Рори из тюрьмы я чувствовала себя сиротой. Энджи любила бокал хорошего вина и красивые платья. Как и я. И она любила Фишера Мэнна… как и я.

Я не ненавидела ее.

Во многих отношениях я была ею.

— Я включила обогреватель на крыльце. Пойдемте туда. — Рори передала Роуз пиво и взяла две коробки с пиццей.

Фишер и Энджи взяли тарелки и салфетки, а я, как хорошая девочка, двумя руками несла свое вино.

На крыльце главного этажа Фишера была трехсезонная веранда с красивой мебелью и множеством растений. Рори положила пиццу на деревянный кофейный столик причудливой формы, а сама устроилась рядом с Роуз в кресле, в то время как Фишер сидел на противоположном кресле с Энджи рядом с ним, ее спина частично прижалась к его груди, словно она была его плюшевым животным, с которым можно пообниматься.

Для меня осталось светло-серое кресло, похожее на мешок с фасолью. Его спинка и подлокотники были более структурными, чем у бобового мешка, что делало его самым удобным креслом в доме. Это было справедливо, поскольку на ночь я заняла место на пятом колесе.

— Ну, у кого-то через две недели день рождения. — Рори отпила пива и посмотрела на меня.

Я в ответ натянуто улыбнулась и сосредоточилась на том, чтобы не пролить свое красное вино на светло-серое кресло Фишера.

— Если ты не на дежурстве, мы должны пойти в поход.

— Звучит холодно. — Сделав медленный глоток вина, я оскалилась в зубастой ухмылке.

— Костер. Теплые спальные мешки. Шерстяные носки. Все будет хорошо. Мы никогда не ходили в походы, когда ты была младше. Твой отец не был любителем походов. Но мы с Роуз купили снаряжение для похода несколько лет назад. И мы думаем, что было бы здорово пойти всей компанией.

— Компанией? — Я не позволила своему любопытному уму направить взгляд на Фишера, так как надеялась, что она имеет в виду группу людей с ее работы или какую-то походную группу, к которой они присоединились. Если такое вообще существует.

— Мы. Наш круг друзей. — Рори обвела взглядом всех, подавая сигнал. — Что скажете, вы двое? Вы согласны на поход в день рождения Риз? — спросила она Фишера и Энджи.

— Звучит весело. Я уже много лет не ходила в походы. Думаю, у Фиша полно снаряжения, которое он брал с собой в походы с семьей. Правда, малыш?

Фиш. Малыш.

У меня не было прозвищ для Фишера. По крайней мере, ни одного, которое я могла бы использовать в присутствии кого-либо еще. Точно так же я не могла поцеловать его или взять за руку в присутствии кого-либо еще. Пять лет изменили все… и ничего. Мы оба были в лучшем положении, но время все еще было неподходящим. Я хотела закрыть глаза, кивнуть головой, как джинн, и перескочить на год вперед, чтобы узнать.

Я бы знала, влюбился ли он и женился ли на Энджи. Если к нему вернется память. Если мое сердце выдержит все эти «если».

Фишер кивнул.

— У меня много походного снаряжения — что-то здесь в гараже, что-то в гараже