Ранняя пара для Дракона - Анна Кривенко

Зато Мадлена отличилась такой эмоциональностью, что от ее радостного плача с деревьев послетали даже те редкие птицы, что умудрились гнездиться в опасном магическом лесу.

— Госпожа-а-а! Вы живы!!! Слава небесам!!! Я уж думала, что потеряю вас навсегда-а-а!!!

Я долго гладила ее по спине, по волосам, вытирала слезы со щек, а она все голосила и голосила. Наконец мне удалось затолкать ее в карету, и мы тронулись в путь.

Нутти юркнула туда же, забившись в угол, и Мадлена далеко не сразу ее увидела. Когда служанка громко прочистила свой нос и соизволила протереть красные глаза, маленькая фея громко чихнула, привлекая к себе внимание.

— О Боже! — воскликнула Мадлена, подпрыгивая на месте и отшатываясь к окну. — Что это еще за чудище???

— Я не чудище!!! — обиделась феечка и оскалилась, обнажив острые зубки. — Я фея! Щас как покусаю!!!!

Мне пришлось схватить Нутти за руку, чтобы она не бросилась на Мадлену, и с этого момента они стали непримиримыми врагами.

Мадлена обиделась, что я притащила с собой «соперницу», а Нутти забавно рычала всякий раз, когда служанка бросала на нее взгляд.

— Девочки! Может вы прекратите??? — воскликнула я в какой-то момент, когда у меня от их поведения разболелась голова. Устав от всего происходящего, я свернулась калачиком на лавке и просто закрыла глаза.

Наверное, не стоило этого делать, потому что мне сразу же привиделись поцелуи. Мягкие губы Эрика в воображении прикасались ко мне так же волнующе, как и в реальности, и у меня на лбу выступила испарина. Горло сдавило, ногтевые фаланги начали вытягиваться, обнажая коготки, а в центре спины остро защипало, как будто у меня начали прорезываться крылья.

Крылья???

Я распахнула глаза. Моя драконница хотела еще! Моя драконница приняла Эрика, как единственного мужчину!

Я снова села. Во всех этих любовных делах я разбиралась плохо и до недавнего момента вообще не хотела ни в кого влюбляться, но когда-то я слышала, что если внутренний зверь уже выбрал себе пару, то это навсегда! Странно, что совсем недавно моей парой оказался король. Что-то я ничего не понимаю…

Мои размышления были прерваны неожиданными громкими криками, обрушившимися на наш отряд сразу же с нескольких сторон.

Мадлена вскрикнула, феечка сжалась в углу, а я затрепетала. Послышался лязг оружия и чьи-то громкие крики боли.

— Защищайте леди! — послышался громогласный крик лорда Эрика, и я поняла, что на нас напали…

***

Эрик

Я подгонял своего скакуна немного неистово и плохо различал дорогу. Пришлось отдать руководство отрядом Ренату, потому что мое сердце было не на месте.

То, что произошло в плену у фей, серьезно ударило по моему достоинству рыцаря и короля. Меня сделали питомцем для размножения фей!

Безумие! От одной мысли об этом у меня сильнее сжимались челюсти, а на пальцах прорезывались когти, врезаясь в ладони до глубоких ран. Таким опозоренным и беспомощным я еще не чувствовал себя никогда.

И Милания видела меня таким!

Мне хотелось рвать и метать. Мне хотелось разрушать и ломать, и я едва мог сдержать своего дракона, который скорбно выл об унижении, постигшем меня перед глазами любимой вожделенной пары…

Я лежал перед нею, как бепомощный труп, и только лишь водил глазами. Упакованный подарочек! Милая собачонка с ленточкой на боку!!!

Позор!!!

И вместо того, чтобы мне доблестно вызволить свою драгоценную пару из плена, я беспомощно дождался ее появления и был вызволен ею сам!

Не совсем понимаю, каким образом и почему феи решили назначить Миланию своей королевой, но мне, можно сказать, повезло, что это была именно она. Потому что тогда пришлось бы целоваться с кем-то другим…

О горе мне! Мне стыдно считать себя королем! Что там Милания говорила обо мне? Самый сильный дракон королевства Малайя??? Ха! Боюсь, ее ждет глубокое разочарование…

А потом были ее поцелуи. Я едва не потерял сам себя. Ее прикосновения и ее ласки довели меня почти до полного безумия, и только превращение в дракона помогло мне выплеснуть магию и немного остыть. Схватив ее, я так яростно замахал крыльями, что чуть не сломал их, потому что мне нужно было срочно сбросить безумие брачной магии, требующей обладать драконницей здесь и сейчас…

И теперь я просто не могу на нее смотреть. Потому что мне стыдно. Стыдно, что я оказался столь ничтожен в ее глазах и что я теперь еще больше ее хочу.

Хочу еще поцелуев и объятий. Хочу слышать ее голос и смотреть в ее прекрасные глаза. Хочу прикасаться к ее коже и слышать ее заливистый смех…

И не могу. Ей семнадцать!!! Она ребенок. Это противозаконно!!!

Милания! Как же мне дожить до нашего приезда в Долину Эльфов и не сойти с ума???

… Яростные крики прорвали пелену моих скорбных размышлений и заставили встрепенуться.

Из леса, который окружал нас двух сторон, показался испуганный растрепанный мужчина, несущийся на нас с таким отчаянным видом, что я понял: его преследуют.

И хотя его одежда была порванной и грязной, но я сразу же заметил дорогую ткань и понял, что он из дворян. Он был молод, но так напуган, что у него подгибались ноги, угрожая бросить его тело прямо под копыта наших резвых лошадей.

Следом за ним на дорогу перед нами высыпали отвратительного вида существа, в которых легко можно было узнать разбойников.

Грязная потрепанная одежда, спутанные нечесаные волосы, огромные самодельные сабли и топоры, а еще — свирепые, заросшие лица — всё кричало об их опущенности и безумной жажде наживы.

Вот только они не знали одного: мы были драконами! А они людьми…

Ренат мгновенно скомандовал вскинуть арбалеты и обнажить мечи. Послышались первые крики боли, когда незадачливые грабители поняли, что напоролись не просто на купеческий отряд.

Я скомандовал в первую очередь охранять Миланию, но этого даже не требовалось: разбойники мгновенно оценили обстановку и начали быстро улепетывать обратно. Лишь только самые отчаянные (а может и самые пьяные) еще пытались махать своими саблями, лишая себя последнего шанса выжить…

Через несколько минут все было кончено.

Испуганный насмерть аристократ лежал на земле в позе зародыша, обхватив руками голову и почти рыдая.

Мне пришлось соскочить с коня и подойти к нему, чтобы успокоить и познакомиться в конце концов. Когда он понял, что разбойников больше нет, он смог подняться, а потом начал