Таточка - Татьяна Стародубцева

подошла к отцу с предложением, чтобы взять часть денег из её приданого и использовать для нужд семьи, на что отец очень резко ответил, что приданое трогать ни при каких обстоятельствах нельзя, наступят лучшие времена и надо будет выходить замуж. Он мечтал о выгодной партии для дочери, приданое виделось ему залогом её благополучия в браке, своеобразной страховкой от жизненных невзгод.

В конце 1920 года в жизнь семьи вернулся Павел, демобилизовавшись из армии. Год он, словно осторожный хищник, кружил вокруг Аннушки, прежде чем решиться на предложение руки и сердца. На тот момент родители уже не были так категоричны, хотя мать, конечно, высказывала ядовитые замечания в адрес Анны Федоровны, что она, мол, охотница за её богатыми сыновьями. Здоровье Ивана Фёдоровича значительно ухудшилось после конфискации властями одного из его доходных домов – событие, которое глубоко его потрясло и подорвало веру в будущее. Он жил в постоянном страхе дальнейших репрессий, опасаясь лишиться и оставшегося имущества. Квартиру на Петроградке он подарил дочери, та связала свою жизнь с музыкантом. Он демонстрировал определённые успехи в своей карьере: гастролировал за границей, давал концерты, что свидетельствовало о некоторой степени признания в профессиональной сфере.

Павла родители не благословили на брак, но мать, которая безумно любила сына, втихаря от отца дала ценные бумаги, оставленные родной тёткой.

Так Павел и Аннушка, сложив свои небольшие сбережения, купили квартиру на Свердловской набережной. Потихоньку стали обживаться, вести семейную жизнь.

Аннушка как будто заново родилась. Поистине, когда мужчина любит свою женщину, с трепетом и уважением к ней относится, стоит только набраться терпения, как она раскроет своё сердце и ответит взаимностью. Через год у них родилась Таточка – 27 сентября 1922 года.

***

Анна Фёдоровна и Таточка весь вечер провели за разговорами и воспоминаниями. Девушка слышала несколько раз от отца, что у него был старший брат, который погиб во время Первой Мировой войны. Он всегда тепло и с любовью вспоминал Дмитрия Ивановича…

Теперь стало понятно, почему мама так поздно вышла замуж. Единственное, что тревожило Таточку, это любила ли мать отца.

– Я всегда смотрела на вас с папой, как на единое целое… Мам, а ты любишь папу, или просто привыкла?

– Конечно люблю. Его невозможно было не полюбить. – Глаза женщины налились теплотой при воспоминаниях о муже. – Лучше мужа и представить сложно. Ты родилась и росла в любви…

– Мне бы встретить такого же человека…

– Я тебе поэтому и рассказала, Танюша. Смерть Лёши тебя сильно потрясла, я знаю. Но время лечит, дай себе ещё немного погоревать о нём, эти чувства надо прожить. А потом обязательно встретишь свою любовь… Возможно, совсем скоро.

Но не о любви сейчас хотелось думать Таточки, хотелось просто забыть страшные дни в Ленинграде. И ещё больше хотелось отомстить за смерть Лёши …

Глава 8 Зенитчица

Я долго вынашивала идею уехать на фронт. Не давали покоя ночные кошмары, воспоминания о Лёши, о голодной и холодной зиме в Ленинграде, замёрзшие трупы на улицах, изувеченные в госпитале, маленькие дети… С одной стороны, было безумно страшно оказаться прямо там, увидеть, возможно, что-то ещё более ужасающее, с другой стороны – дикое желание отомстить за все эти жертвы. Я чувствовала этот внутренний зов, который говорил: «Ты нужна там. Там твоя истинная судьба». Как-то, возвращаясь с работы, я решила посмотреть, где находится военкомат и что надо для зачисления в Красную армию.

Хотела уехать по-тихому, оставить записку. Опять накатила боль внизу живота, теперь она всегда преследует меня, когда я куда-то собираюсь. Вроде бы и привыкла, но было бы лучше без неё. Врачи осматривали, ничего серьёзного не обнаружили. Видимо, что-то психосоматическое.

– Вы вовремя, Татьяна, подошли к нам! Скоро будет объявлена официальная мобилизация женского населения, вам бы всё равно пришло уведомление на рабочее место. Но раньше, так раньше… – Секретарь дал заполнить мне форму, объяснил, что еще от меня требуется.

Села заполнять документы, мысли, которые были до прихода, о том, что я, возможно, совершаю ошибку, уже покинули меня. Я просто опередила руководство страны, так бы всё равно пришлось мобилизоваться, просто немного позже. Теперь надо набраться смелости и сказать всё маме, а может, не говорить? Подумаю об этом позже, посмотрю, какое у неё настроение, если и скажу, то перед самым отъездом…

До отъезда оставалось два дня. Вечером я не находила себе места, думала, как подойти к матери и рассказать ей о своём скором отправлении в ряды нашей Красной Армии. Сказать надо, уехать молча, оставив просто письмо, это было бы не совсем в моем стиле. Я никогда ничего не скрывала от родителей, даже в детстве, сильно нашкодив, приходила сама с повинной, знала, что родители всегда поймут и простят.

«Всё! Хватит медлить, прямо сейчас подойду и скажу.»

– Мамуль, я должна тебе кое-что сказать… – Я такая сентиментальная, порой из-за пустяка могла пустить слезу. Да что-то раскисла совсем здесь, в Татарстане. – Я записалась в армию…

Мама, как сидела за письменным столом с книгой в руках, так и застыла. Прошла, наверное, минута, хотя мне показалось намного больше, такой у неё был опустевший взгляд, как будто она меня уже похоронила.

– Таточка… Зачем?

– Я не могу тебе объяснить. Ты же знаешь, я ещё в Ленинграде об этом думала, но там было тяжелее мобилизоваться. Хотела тебя отвезти сначала сюда. И вот решилась. Но в военкомате мне сказали, что скоро будет призыв на женское население, так что я всё равно бы поехала.

– Ты даже не представляешь, что тебя там ждёт! Война, смерть! И это еще не всё! Слышала, есть такие женщины, их называют полевые жёны? Многие из них становятся на этот путь не по своему желанию. Их просто заставляют! Обстоятельства так складываются! Ты думаешь, это романтика – пойти и отдать своё тело на растерзание? Я даже представить не могу…

– Ма, ты наслушалась всяких небылиц. Папа же писал, всё хорошо, к женщинам относятся с уважением. Ты сильно всё преувеличиваешь.

– Папа много, что писал между строк. Я-то его знаю, всегда всё обличает в белом свете. Танюша, ты молода, наивна. Я, наверное, слишком тебя опекала от всего.

Внутри меня начало подниматься раздражение. Сейчас мама начнёт специально придумывать всё что угодно, только бы я не поехала.

– В воскресенье нас собирают на главной площади, поедем с извозчиком до Бугульмы, там поезд до Москвы, на меня уже выписано место. Посмотри на меня! Ну куда мне до