Прятки с охотником - Теона Рэй

Те, что уже выросли, и впрямь переплелись ветвями. В природе они ни за что не сумели бы так расти, чтобы иголка к иголке и веточка к веточке, высотой с вековые кедры и с не свойственными соснам толстыми стволами.

Пока я любовалась пятью сосенками, окрепшими с нашей помощью, и представляла, как удивятся ищейки, мужики куда-то исчезли.

— С другой стороны они уже. — Эгра неопределенно махнула рукой.

Жар из груди подскочил к горлу. Вдоль забора от одного конца до другого саженцев было видимо-невидимо. Я пыталась посчитать их и сбилась на ста двадцати.

Теперь мне стало по-настоящему страшно. Нам ни за что не успеть.

Что значило предупреждение Эгры «Будет тяжело», я поняла ближе к вечеру. Мы больше не оглядывались на проделанную работу, торопились и перестали разговаривать: сил не хватало. Словно в тумане, я передвигалась на коленях от одного саженца к другому, трясла головой, чтобы хоть немного избавиться от звона в ушах, невесть откуда взявшегося. Странное ощущение жара в груди то и дело отвлекало — оно сделалось почти невыносимым. Я видела, что и Эгра время от времени останавливается, трет ладонью в районе солнечного сплетения и дышит прерывисто.

Вопреки ожиданиям, ничего волшебного или магического в нашем занятии не оказалось. Не брызгала магия с кончиков пальцев, наши глаза не наливались таинственным янтарным светом — не происходило ничего из того, о чем писали в книжках про колдуний. Только дышать становилось все сложнее, а бороться с головокружением и тошнотой почти не получалось.

В течение дня нам приносили то воду, то еду. Воду мы пили, а есть было некогда, да и не хотелось. Горан с помощниками обошли большую часть заграждения. Когда начало темнеть, они побросали лопаты и покинули открытую местность. Звали и нас, но Эгра отмахивалась.

— Идите! Мы еще и половины не сделали!

— Дак темно уже, ба! Эти вон скоро проснутся, кровопийцы наши.

— Нескоро еще!

— Через два часа приду, — бросил Горан и скрылся.

Я упала под свежевыращенной сосной. Таких, как она, вокруг было уже больше сотни, если не две. Сколько времени мы тратим на каждое дерево? Не засекала, но, кажется, около двух или трех минут. А мы здесь… Как давно мы здесь?

— Ая? — усталым голосом позвала старушка. — Еще штучек двадцать бы...

Я кивнула, но Эгра этого не видела.

— Иду.

Не хотелось видеть, как мало мы вырастили. То, что успели сделать за день, радовало глаз — плотная, высокая стена в два ряда надежно защищала ворота и часть забора. Из-за нее ничего невозможно разглядеть, ни поверху, ни сквозь. Омрачало настроение лишь то, что стена была третьей частью от необходимого.

Эгра полулежала на земле у саженца, когда я к ней подошла. Я дотронулась до ее локтя, и старушка подняла голову. Невидящий взгляд, бледное лицо, руки дрожат. Я молодая, и то не справляюсь с усталостью, а каково ей?

— Мы весь день потратили, а всего-то треть вырастили, — озвучила я мысль, мучившую меня.

— Успеем, — неуверенно сказала Эгра. — Должны. Иначе… Ая, скажи, что это не ты их привела. А если ты, то зачем?

— Не я! Не верите? За мной все эти годы шел всего один охотник, он же и просил меня спрятаться в Уланрэе. Я поступила, как он велел: жила едва ли не в двух шагах от границы с тайгой, не попадалась на глаза стражам. Если они заглядывали в таверну, я не выходила в зал, меня подменяла помощница. Я не знаю, почему ищейка привел с собой толпу. Думала, что он отказался от своего обещания защищать меня, но понимаю, что это не так. Он не стал бы… не стал бы так делать! Его мама была ведьмой, он сам говорил, и в память о ней он…

— Ты дружила с охотником? — перебила меня Эгра.

Я поежилась от холода из-за сырого тумана, окутавшего землю, пожала плечами. Можно ли назвать то, что между нами было, дружбой?

— Он спас меня из рабства в пустыне, увел оттуда и рассказал, что на самом деле не собирался везти меня в столицу. Всюду над миром, кроме Саары и Уланрэя, раскинута магическая сеть. С ее помощью отслеживают нелюдей, охотники безошибочно находят нас. Роланд ходил только за мной одной. Он так сказал. Я прибыла в Уланрэй по его совету, и Роланд исчез, как я думала, навсегда. Три года он не появлялся, а потом… Потом я, спасаясь, прыгнула в море и оказалась у вас.

Эгра не смотрела на меня, будто видеть не хотела. Теребила уголок платка, вздыхала.

— Что уж теперь, — пробормотала она. — Помогай давай, до полной темноты нужно вернуться в дом.

— Утром вампиры не выглядели враждебными, — заметила я, радуясь, что не придется больше говорить о Роланде.

— Наелись за ночь-то.

— В городе кого пьют? — Меня передернуло от отвращения. Зачем-то же вампиры ходили к людям?

— Зверей, да и только. Хватит болтать, Аяна.

Зря, наверное, я рассказала Эгре о Роланде. Старушка не поднимала на меня глаз, а когда спустя два часа за нами пришел Горан и проводил до дома, Эгра прихватила с кухни кружку молока и скрылась в своей спальне, не говоря мне ни слова.

Утром работа продолжилась. Вырастить сосну — переползти к следующей, вырастить и ее. Мужики высадили саженцы вокруг сплошного забора, опоясывающего все заграждения между отдельными участками. Место, где находились сараи и выгул для скота, защищать не планировали. Охотникам не животина нужна, а мы.

Нас снова подкармливали: утром кто-то прислал детей с пирогами, к обеду принесли миски с горячей кашей, вечером котлеты со свежеиспеченным хлебом, чай и баночку кедровых орехов в меду.

Еще день спустя разведчики снова вызвали всех и сообщили, что охотники придут ночью. Поселение охватила паника, нелюди заранее прятались в подвалах и погребах, сносили туда снедь и воду, наглухо запечатывали люки.

Нам с Эгрой было не до них. Требовалось дорастить «забор» из сосен, выглядящий крепким и надежным, да только я в него не особенно верила. Ищейки, раз уж они настроены серьезно, ни за что не отступят, увидев сосны.

Роланд говорил, что чем меньше особей остается в мире, тем тщательнее охотники их ищут. Значит ли их набег на тайгу, что в других частях света никого уже нет?

Я думала об этом, помогая Эгре выращивать