Мастер не приглашает в гости - Яна Ясная

ребра — тугая повязка, для головы — полный покой на ближайшие три-пять дней, обратиться при ухудшении состояния. В остальном же предполагалось рассчитывать на молодой здоровый организм.

Меньше всего я себя сейчас ощущала молодой и здоровой, но неловко было спорить со специалистом.

Полиция со специалистом поспорила с удовольствием, но все равно проиграла, потому что врач — святой человек, узнать бы его имя потом! — остался подпирать двери на время допроса, бдительно следя, чтобы пациентку не перевозбудили и не переутомили. И под этим взглядом, к которому вскоре присоединился еще и взгляд сэра Кристофера (а он тоже вообще не добавляет теплоты обстановке!), капитан полиции против собственной воли задавал вопросы тише и деликатнее.

Однако сообщить ему я в принципе мало что могла.

Шла по рынку, напали, утащили в подворотню, ограбили, избили. Нападавших не видела. Примет не запомнила. Из всех заданных мне вопросов точно я могла ответить лишь на один — озвучить размер похищенной суммы. Отвечая на этот вопрос я очень старалась не смотреть на работодателя, мне было отчаянно стыдно, что из-за меня он лишился этих денег. Вот вам и “повезло с экономкой”!

— Кто знал, что вы именно сегодня отправитесь расплачиваться с поставщиками?

А вот тут я задумалась.

Это, на самом деле, хороший вопрос.

Кто угодно и никто.

То есть да, под конец месяца мы расплачиваемся. Но дата плавающая, я могла пойти вчера, а могла завтра. Я никого не предупреждала (очень удобно быть главной в таких вопросах!), деньги брала из месячного бюджета.

Да и мало ли, может я на рынок отправилась просто так, что-то докупить? Меня ведь схватили еще до того, как я хоть с кем-то успела расплатиться и было ясно, что именно за этим я пришла.

С другой стороны, я не то чтобы часто выхожу из дома и еще реже хожу на рынок…

Я виновато пожала плечами.

— Поставщики знают, что я приеду расплачиваться в конце месяца, но что я поеду конкретно сегодня… я никого не предупреждала.

Капитан обернулся к сэру Кристоферу.

— Скорее всего, за вашим домом — и за вашей экономкой — следили.

Следили…

Каллы.

Нет, сами цветы уже давно завяли и были выброшены.

Но этот человек, узнавший меня на улице и притворившийся, будто видел меня во время собеседования. А потом настойчиво вручивший цветы.

Он был из них.

Теперь я была уверена.

Так они узнали, что я вернулась в столицу. Так выследили. А потом сидели и ждали, пока подвернется случай — ждали целый месяц!

Мне, наверное, еще невероятно повезло, что они все же предпочли попробовать сначала запугать, а не просто сразу убрать. Наверное, внезапно обнаруженный труп Анны Ривс, которая шесть лет назад уехала, породил бы ненужные вопросы, и без крайности организовывать этот труп, а потом от него избавляться, они не хотели.

— Мисс Ривс?

Я поняла, что кажется, пропустила вопросы, но в голове опять все плыло, мысли наслаивались друг на друга и было очень тяжело сосредотачиваться.

— Извините. Я прослушала.

Наверное, вид у меня был совершенно ужасный, потому что даже во взгляде капитана мелькнуло что-то похожее на сочувствие.

— Если вы еще что-то вспомните, сообщите нам, — повторил он.

Я кивнула — голова тут же отозвалась болью.

Полицмейстер направился к выходу. Целитель проводил его бдительным взглядом, как будто ожидал, что страж порядка передумает и на полпути рывком развернется и снова примется меня утомлять. Но когда капитан скрылся в коридоре, врач тоже откланялся, напомнив про постельный режим. Кажется не только мне, но и сэру Кристоферу.

Потом они все совсем ушли, а в коридоре еще звучали голоса и что-то про “безнадежно” (надеюсь, это говорил полицейский, а не врач!).

Я сползла по подушкам вниз, не понимая, чего хочу больше — окончательно расплакаться или уснуть.

А потом снова послышались шаги.

Сэр Кристофер вернулся.

Он пересек комнату — и задернул шторы. И действительно без света, даже рассеянного, стало как-то легче.

— Простите меня.

Я все же открыла глаза, отбросив идею притвориться спящей.

Сэр Кристофер стоял рядом с кроватью. В полумраке было плохо видно, но, кажется, он удивленно поднял брови.

— Это не вы украли мои деньги.

Да, но…

Это из-за меня их украли.

Мужчина вдруг шагнул вперед и сел на край кровати. Возражения, которые я хотела озвучить, застряли где-то в горле от неожиданности.

А он тем временем, взял мое запястье, как в кабинете, все тем же отработанным целительским жестом. Хотел убедиться, что вызванный целитель все сделал правильно?

От прикосновения было жарко. И волнительно. Очень странно. Мужчина, в темноте, в моей (не моей!) спальне… и на фоне этого непонятного волнения мне даже показалось, что он держит меня за руку дольше, чем в прошлый раз. Дольше, чем нужно.

— Поправляйтесь, мисс Ривс, — резко нарушил тишину сэр Кристофер, поднялся и стремительно вышел.

Дверь образцово закрылась сама без единого звука.

—

Сэр Фаулер к моему постельному режиму отнесся, стыдно признать, серьезнее, чем я сама.

Нет, первые двое суток я действительно лежала, едва выныривая из полудремы.

После ухода всех на свете, навалившаяся усталость была так велика, что сначала я вообще проспала пятнадцать часов не просыпаясь, это мне сообщила миссис Доул, регулярно ко мне наведывающаяся. А когда проснулась — поела безумно вкусного бульона, выпила необходимые лекарства, доползла до ванной комнаты и обратно — и снова провалилась в сон. Бульон и лекарства естественно приготовила и добыла кухарка, она хлопотала вокруг меня так, будто я была родной дочерью, а не малознакомой начальницей, и от этого было ужасно неловко и так же ужасно приятно. Я вообще, оказалось, прочно забыла, каково это — когда о тебе заботятся.

Подстегнутая магией и эликсиром регенерация выжирала силы, а их и так было не то, чтобы много. Второй сон был уже скорее поверхностным, странное полуобморочное состояние. В нем я пребывала почти сутки, то глубже проваливаясь, то выныривая, унюхав очередной кулинарный крайне полезный шедевр.

На третий день я проснулась, поела… и не захотела спать. Не то, чтобы я чувствовала себя бодрой и полной сил. Но и ощущение умирающего лебедя отступило. Я сама, без помощи миссис Доул дошла до ванной, вернулась, отмечая, что голова не кружится, тошнота не беспокоит. Если