Отпуск в лотерею - Татьяна Рябинина

- Нет, - ответила я.

Даже если бы у меня были деньги, я бы все равно отказалась. Но их не было, так что и отдать ничего не могла.

- Тогда останетесь здесь до прибытия в порт. А там сдадим вас в полицейский участок.

- Отлично, - я пошла ва-банк. – В полиции я выдвину обвинение в вымогательстве. Мои друзья подтвердят, что никакой попытки похищения не было, что это подстава.

Хотелось добавить, что наш разговор записывается, но вовремя прикусила язык. Здоровенный мужик запросто отберет у меня телефон. Странно, что не сделал этого превентивно. Хотя это было бы уже покушение на частную собственность, опасно.

Сдвинув брови, секьюрити подумал пару секунд, встал и вышел.

Подумай еще, дядя. Мало ли какие у меня друзья могут быть. Может, такие, что ты с работы вылетишь и даже в торговый центр охранником не устроишься.

Не прошло и десяти минут, как он вернулся. Глядя куда-то мне за спинку, протянул карточку.

- Можете быть свободны, миз.

- Думаете, я оставлю это без последствий, мистер... – уже выйдя в коридор, я посмотрела на его бейджик. – мистер Мартинес? Серьезно?

Наверно, ему очень хотелось убить меня и выкинуть за борт, но для этого надо было подняться на несколько этажей.

- Может, мы договоримся, миз?

Я не поверила своим ушам. Неужели достаточно было сказать грозно «ква», чтобы ситуация развернулась на сто восемьдесят градусов? Явно ведь они проделывали эту операцию не раз, неужели все безропотно велись и платили?

- Тысяча долларов, - потребовала я нахально. – Американских. Тогда я не буду подавать жалобу администрации и заявление в полицию.

Охранник громко сглотнул. И спросил осторожно:

- Может, пятьсот?

- Мы будем торговаться? – я вздернула подбородок. – Хорошо, семьсот и ни центом меньше.

Если подумать, я здорово нарывалась. Именно сейчас. Но что-то подсказывало: на перекур пошел мой черный менеджер. Поэтому надо было хватать удачу за хвост, не думая, насколько это аморально. Ребята, любовью за любовь, как вы ко мне, так и я к вам.

- Переводом на карту?

- Никаких карт. Только кэш. Даю вам время до ужина. Номер каюты вы знаете. Не получу денег – иду в администрацию. Со свидетелями. Боюсь, это будет ваш последний рейс. Точнее, не боюсь, а надеюсь. Бояться нужно вам. Семьсот баксов – достаточная компенсация за то, что я просидела несколько часов в трюме. Кроме того, пострадала моя репутация. Или вы хотите еще иск по защите чести и достоинства?

Секьюрити развернулся и пошел по коридору. А я – в другую сторону, к лифту.

Хотела приключений на свою задницу, Кэтрин? Вот и радуйся теперь.

***

Свободу особенно начинаешь ценить тогда, когда ее неожиданно лишаешься. Отсидев несколько часов в корабельной тюрьме, я прямиком отправилась в свою каюту и блаженно растянулась на кровати.

Интересно, много ли эта компания уже успела обуть лохов? И ведь мальчишку научили, что надо делать, что говорить. Теперь, когда все было позади, разводка казалась такой примитивной. А еще больше удивляло то, как легко дали задний ход, едва я показала зубы. Почему-то вспомнился Валентин, который слился вот так же мгновенно, как только я пригрозила дать ход записи нашего разговора.

Наверно, я была слишком высокого мнения об умственных способностях человечества в массе. Себя дурочкой не считала, конечно, но по всему выходило, что изрядное количество людей, мягко скажем, глуповаты. И те, кого обманывают, и те, кто обманывают. Просто вторые похитрее.

Не прошло и получаса, как в дверь постучали. Я подумала, что это мои кавалеры, но на пороге стоял, глядя в пол, все тот же персонаж в корабельной форме. Прямо стесняшечка, а ведь таким грозным был, когда видел, насколько я растерялась. Поймав мою руку, он вложил в ладонь бумажный рулончик, и испарился, как привидение. Закрыв дверь каюты, я развернула семь туго скрученных стодолларовых купюр.

Шевельнулось подозрение: а может, еще какая-нибудь подстава? Но это было бы уже слишком. Пожала плечами и убрала банкноты в кошелек. С лихвой хватит на автономное плавание до конца круиза, если вдруг решу окончательно расплеваться со своей платежеспособной свитой.

А свита появилась, когда я собиралась идти на вечернюю съемку перед ужином. Разумеется, с претензиями: они уже почти сошли с ума, обыскали весь лайнер и хотели идти в службу безопасности. Потому что на обед я не пришла, на стук в дверь не отзывалась, телефон не отвечал. А, да, и съемки никакой утром не было, они узнавали.

- Ну да, - я пожала плечами. – Забыла, что перенесли на вечер. Погуляла немного, устала и пошла к себе. Легла и уснула. Так полдня и проспала. Телефон? Не знаю. Может, режим полета сам включился? С ним это бывает.

Рассказывать им о своем маленьком приключении почему-то не хотелось. И о маленьком заработке тоже. Могут же у девушки быть свои тайны?

На съемку они со мной не пошли. Договорились, что встретимся после ужина, посидим в баре. Это было с их стороны неосторожно, потому что пришел кое-кто другой. Теперь уже точно не случайно.

Увидев своего незнакомца, я не смогла удержаться от улыбки. Он улыбнулся в ответ и помахал мне.

- Катерина! – рявкнул чем-то раздраженный Григорий, - хватит любезничать. Что ты за кошка такая? Двух парней мало? Возьми меня еще.

- Не, Гриш, - я наморщила нос. – Курортные романы – это одно, а служебные – совсем другое. Лучше будем дружески работать.

- Тогда все, работаем. Солнце сейчас уйдет, а нам закат нужен.

Солнце в океане действительно заходило мгновенно. Как будто тонул брошенный камень. Бульк – и нет его, только малиновая или оранжевая полоса на горизонте. И сразу же темнота, похожая на задернутый занавес.

Меня снимали во всяких красивых ракурсах и позах, сначала просто так, потом с подсветкой. Зрителей было мало. В первые дни это вызывало интерес, но скоро надоело. Наблюдало от силы человек пять. Я надеялась, что меня отпустят, как только зайдет солнце, и мы наконец с этим парнем познакомимся, но появились двое других, те, с кем он был в ресторане, и все ушли.

Ну вот что за гадство, а? Гудлак и Бэдлак словно качали меня на качелях.

Оставалось только предположить, что это ни к чему. Что они, наоборот, оберегают меня от ненужного.

- А закат, кстати, нехороший,