Отпуск в лотерею - Татьяна Рябинина

- Да, вроде, должны предупреждать о шторме, - не слишком уверенно ответил Григорий. – Нам до Папуасии еще плыть и плыть. Вот Катьке повезло. У нее самая удачная каюта, в самой середке. Со всех сторон качка меньше.

- И до шлюпок, если что, бежать недалеко, - поддержал Валера. – А окна нет, так фигня, зачем оно нужно.

Что-то мне от этих разговоров стало мутновато. До сих пор погода была просто райская: или штиль, или небольшой ветерок. Ну да, днем душно, но тропики же. Когда все так прекрасно, не думаешь, что под тобой километры воды, которая может внезапно взбеситься.

Сергей не ошибся. Во время ужина по трансляции объявили, что в ночные часы ожидается «кратковременное ухудшение погоды». Также предупредили, что после звукового сигнала запрещено выходить на открытые палубы, если только не будет объявлена эвакуация. На всякий случай рекомендовали держать под рукой документы, ценные вещи и небольшой запас питьевой воды, а также эвакуационную карточку с номером шлюпочной палубы.

- Страшно! – поежилась Ю Мин.

- Это океан, - философски заметил ее муж, имени которого я не запомнила, а переспросить стеснялась. – Всякое может случиться.

- Если запрещено выходить на открытые палубы, значит, ветер будет сильный, - нахмурилась Эдуарда. – Чтобы не сдуло или не смыло. Тебя не укачивает, Кэтрин?

- Не знаю, - я пожала плечами. – Это мой первый круиз.

- На рецепции можно попросить леденцы, но они плохо помогают.

- О, пара глотков крепкого алкоголя – самое лучшее, - возразил муж Ю Мин. – Но немного. И желудок не должен быть пустым, иначе вырвет желчью.

- Прекрати! – рассердилась Ю Мин. – Не за столом!

- А еще в качку нельзя лежать, - делилась опытом Эдуарда, которая, по ее словам, вот уже десять лет проводила отпуска только в круизах. – Либо спать, либо ходить, но не просто лежать.

От всего этого инструктажа аппетит у меня пропал окончательно – как раз по рекомендации соседа. Оставалось только полирнуть глотком коньяка и лечь спать.

Глава 16

- Пока никакого ветра нет, - сказала я, когда мы с Максом вышли из ресторана и остановились у борта, дожидаясь Бориса. – Наоборот.

- Затишье перед бурей, - он посмотрел на отражение огней в гладкой, как стекло, воде. – Видишь, какие тучи черные?

- Влажный воздух поднимается вверх, - сходу вступил в разговор подошедший Борис. – А теплый сухой опускается. Перед шквалом всегда такой затишок. Тихо, тепло и страшно. А потом резко налетает ветер и начинается ливень. Можем, конечно, подождать и посмотреть, но я бы не стал. И лучше в такой бар, откуда можно потом уйти, не выходя на открытые палубы.

Таких умных нашлось немало. Даже с учетом того, что вторая смена только пошла на ужин. Бар в самой середке седьмой палубы оказался переполненным. То же оказалось и на девятой палубе, и на десятой. Выше подниматься не стали, спустились на шестую и только там нашли свободный столик.

- Вот уж точно, пир во время чумы, - проворчала я. – Мой сосед по столу сказал, что пара глотков крепкого алкоголя помогают от укачивания. Походу, не он один так думает.

- It's on!* - крикнул кто-то, когда в бар ввалилась мокрая насквозь пара.

Все зашумели, загомонили, кто-то решил посмотреть с безопасного расстояния.

- Мне кажется, или действительно уже качает? – спросила я, прислушиваясь к ощущениям.

- Да, есть немного, - согласился Макс.

- Это пока немного, скоро разболтает, - обрадовал Борис. – И потом мы в самой середине, а вот какая задница на корме наверху, лучше даже не представлять.

Качало на самом деле пока чуть-чуть, скорее, покачивало, но на публику это подействовало. Про пир во время чумы я попала в яблочко. Наливались спиртным активно, танцевали буйно – явно от страха. Лайнер, он, конечно, большой, но мало ли что. И не из таких быков тушенку делали. Помирать – так с музыкой.

Однако… было в этом нечто… щекочущее нервы. Как американские горки. Я не знала, где вероятность погибнуть выше, а по ощущениям было примерно то же самое. Жутко – но здорово. Особенно когда качка стала сильнее. Еще не до такой степени, чтобы начало мутить, но уже заметно.

Пережитый с утра стресс, опасность, коньяк, бьющая по нервам музыка в полумраке – все это будоражило, пробуждало азарт. Я танцевала так, словно оказалась в центре стихии, словно в последний раз. Как-то незаметно для себя попала в середину круга, все смотрели на меня, и это тоже было приятно.

А потом быстрый танец сменился медляком, кто-то протянул мне руку, и…

Наверно, я даже не очень сильно удивилась.

- Как тебя зовут? – спросил он по-английски.

- Кэтрин. А тебя?

- Ник.

Наверно, можно было задавать какие-то вопросы, как это делают люди, когда знакомятся, но почему-то не хотелось. Хотелось просто парить вот так в его объятиях, покачиваясь под красивую печальную музыку, и улыбаться. А еще чувствовать спиной и затылком свирепые взгляды и не испытывать ни малейших угрызений совести.

Ребят, ну вы сами напросились, честно. Так что без обид. Хотя я понимала: без боя они не сдадутся.

- Это твои парни? Оба? – Ник тоже поймал эти злобные косяки.

- Они так думают. Но нет.

- Интересно…

- Они поспорили, кто сможет затащить меня в постель, - я без малейшего зазрения совести сдала своих игуан. – Я об этом знаю. А они не знают, что я знаю.

- То есть ты динамишь обоих?

- Да.

- Если хочешь, могу подыграть тебе. Они будут думать, что у них появился еще один соперник, и станут еще активнее за тебя сражаться.

Только подыграть?

Кольнуло разочарованием, но тут же подумала, что это даже к лучшему. Осталось-то чуть больше половины круиза, какой смысл затеваться? Лучше игра, чем одноразовый секс. А все прочее я придумаю в своей нетленке.

- Хочу. Спасибо. Главное – не поубивайте друг друга.

- Окей, - он демонстративно положил руку мне на попу. Так, чтобы это было видно. - Кстати, ты откуда?

- Из России. Из Санкт-Петербурга. А ты?

Он удивленно вскинул брови, но обошелся без комментариев.

- Родился в Варшаве. Сейчас работаю в Хорватии.

Крепко прижав меня к себе, Ник коснулся