Непристойная сделка - Саша Кей

— Какие-то претензии? — не выдержав, спрашиваю я.

— Да, — кивает Андрей, разглядывая мои торчащие от холодной воды соски. — Мне недостаточно. И я не люблю ждать.

— Это был разовый аттракцион, — сразу предупреждаю я.

— Вот значит как? — прищуривается Зарецкий.

— Не усложняй, — возвращаю я ему его фразу, и, кажется, Андрею это не нравится.

— Уверена?

Теперь уже мне не нравится его вопрос. Где-то я его уже слышала, и кончилось все тем, что я смываю сперму с задницы. И так меня бесит самоуверенность Зарецкого, что я выходу из-под душа и на мокрое тело напяливаю его футболку.

— Еще как уверена! Как ты думаешь, почему я сохранила невинность до сих пор? Я ждала своего единственного. Смешно, да?

— Нет, — стискивает зубы Андрей. — Надо было сказать.

— С какой стати? Я к тебе не клеилась! Я хотела, чтобы было красиво, ясно? Я, может, жду своего Зорро!

Выпалив это, я несусь обратно в комнату, несмотря на жару заворачиваюсь в одеяло до самого носа и лежу, переживаю.

Правда, не очень долго. Я даже не успеваю дождаться возвращения Зарецкого. Нервный день и изматывающий секс делают свое дело, и я отрубаюсь в своем гнезде.

Глава 27

Расхождение во взглядах на постановку

Утром я просыпаюсь в постели одна.

Зарецкий точно ночевал вместе со мной. Я смутно помню, как уже под утро все-таки развернула свой кокон и выпростала руку и ногу из чересчур теплого плена. Мгновенно опустившаяся на левую грудь ладонь была тоже горячей, но занимала меньше площади, поэтому я поленилась сопротивляться.

Постепенно осознавая, что я вчера позволила, сначала чуть не сгорела от стыда. Блин, знакомы без году неделю, а я пустила наглеца в святая святых!

Оскверненная святыня неожиданно отозвалось одобрительно, сладко сжавшись.

Отставить.

Утреннюю физиологию никто не спрашивал!

А потом я взбодрилась, вспомнив, что вчера так и не смыла макияж, а что с ним произошло после секс-марафона и недодуша, даже представить страшно.

Как бы мне ни хотелось подольше не отсвечивать, придется выползать из своего убежища. Встречать грудью этот суровый мир, полный наглых рук и гадских членов.

Надеясь, что еще не все проснулись, захватив косметичку, я на цыпочках пробираюсь в ванную на первом этаже, но день не задается. Там уже Кристина чистит зубы.

— Ты чего стонала ночью? Кошмар приснился? — спрашивает она.

— Угу, два раза, — бурчу я.

Сестра оглядывается на меня и присвистывает.

— А вы, значит, не только за ручки держитесь… Я уж думала ты его маринуешь до свадьбы…

— Иди в жопу, — посылаю я ее. Еще не хватало с ней обсуждать свою половую жизнь. Хуже только с мамой. Слава богу, папу она не волнует. Его волнует рыбалка.

— Я-то пойду, а вот тебе надо искать тональник. Синяки под глазами и на шее — это перебор.

Разглядываю себя в зеркале над раковиной.

Ну не на шее, а на ключицах.

Зарецкий гад, что наставил мне засосов, но молодец, что на месте, которое можно прикрыть.

Генеральный козлина. Писькосовалец наглый.

Мы босс! Нам не изменяют!

А у меня после таких заявлений промежность ноет.

Вытурив, бесячую сестру из помещения, я ликвидирую ужас на лице.

Есть вообще хоть что-то, в чем я не опозорилась перед Андреем?

Ну и зачем, я ему вчера рассказала про единственного?

Благо, когда я возвращаюсь в спальню, Зарецкого там еще нет, так что я напяливаю джинсы и оставляю себе реквизированную у Андрея майку.

Настроение ниже плинтуса, хотя столько энергии я в себе давно не замечала, только вот пустить ее хочется на что-нибудь разрушительное, так что на веранду я выползаю с самым пасмурным выражением лица.

А там все с благостными лицами утренний чай пьют, и непохоже, что собираются возвращаться в город.

Мама стреляет на меня странными взглядами, папа читает что-то в телефоне, Кристина смотрит на варенье и прикидывает, сколько ей потом в спортзале приседать, а вот Зарецкий смотрит на меня в упор. Мне сразу хочется спрятать глаза, и вообще самой спрятаться.

Да все я понимаю, что секс — дело естественное, и все равно мне неловко.

И за свою нестойкость, и за то, что это был мой первый раз.

Андрей придвигает мне из угла плетеное кресло, на котором заботливо лежит подушечка. Мне кажется, краска заливает меня всю равномерно до самых корней волос.

Однако, подушка приходится кстати. Не то чтобы без нее сидеть не получилось, но так значительно лучше.

Только почему-то предусмотрительность Зарецкого бесит еще сильнее. Она как напоминание о том, что я лопухнулась, и пустила козла в огород.

Андрей подкладывает мне яичницу и бутерброды, подливает чай и смотрит так, будто ждет, что вот-вот бомба рванет. Кстати, недалеко от правды.

Злиться толком не на кого, и ничего страшного не произошло. Да и судя по всему, дебют у меня был удачным. Точно не знаю, иногда между ног еще немного жжется, но есть подозрения, что дело не в самой дефлорации, а в том, что некоторые отрастили себе слишком большое хозяйство. Надо девчонок потом аккуратно выспросить.

Короче, никто не умер, и, слава богу, никто не родится, но я словно на медленном кипении, и когда папа начинает предлагать, прямо отсюда стартануть за Волгу и порыбачить, я с звяком ставлю чашку на блюдце.

— Вы как хотите, а я в город.

— В смысле ты? А как же Андрей? — удивляется мама.

— Я думаю, если он хочет порыбачить, сейчас самое время…

— Да что случилось? Хорошо отдыхаем. — всплескивает руками мама. — Ты не с ноги встала?

Не с того члена, блин.

— Мне нехорошо, может, объелась вчера, может, перегрелась. Хочу в ванной полежать, а здесь только душ.

— Плохо себя чувствуешь? — мгновенно реагирует Зарецкий. — Я отвезу.

Я бы предпочла оставить его здесь, а не нервничать рядом с ним два часа до города, но и плюс был. Комфортная машина с кондиционером и, на первый взгляд, вменяемый водитель. Ответственный, черт бы его побрал.

В общем, мама немного обижается, но ей приходится уступить.

Я считаю, главное, что папа не расстроился.

Правда, плохо, что Андрей обещал ему показать свое любимое место для рыбалки. Господи, и этот рыбак! Знала бы, ни за что не назначила его своим