Мой ненавистный футболист - Лада Шведова

– Я их убью, – заявила я, почему-то представляя на месте этих двоих одного белокурого Романа. Выходит, это все его месть? Или что он задумал, зачем отправил кого-то копаться в моем чемодане? Что за мерзость?.. Одно дело – пакость, другое – шарить по чужому, трогать одежду.

– Не днем же, – возразил Вик, удерживая меня на месте. – На убийства по ночам ходят.

– Это кто сказал?

– Девяносто процентов кинематографа. Есть идеи, что они ищут?

– Ну… – решив, что нет смысла скрывать происходящее, я призналась: – Они обыскивают конкретно мои вещи, так что… полагаю, и ищут они что-то на меня. Что-то смешное или странное. Или… честно говоря, без понятия. Но лапать мои вещи и дальше я им не позволю!

Вик опять удержал меня на месте:

– Не кипятись, в лагере есть прачечная. Просто спугнуть – это не интересно.

– Что предлагаешь?

– Обернуть это против них самих, – ответил он и достал телефон. – Будет тебе и веселое, и странное… жаль только, без твоего дружка в главной роли. Хотя… как знать, может, с помощью этого видео мы доберемся и до него.

Глава 25

День получился безумным.

Мы с Виком сидели в прачечной, глядя, как в стиралке вращаются мои вещи. Казалось бы, их просто потрогали, но… в общем, фу. В глубине души я оказалась брюзгой, хотя в прошлой году, когда наша Олька после Ткача[13] зацепилась за брусья не руками, а носом, упала в поролоновую яму и все там залила кровью, я единственная не ударилась в панику, не напугалась крови, не побрезговала и Ольке помогла, пока Труха бежала из соседнего зала. Катька тогда вообще в обморок свалилась, и приехавшая скорая в итоге пригодилась больше ей, чем Оле.

Но это, наверное, немного другое. Чрезвычайная ситуация, кровь.

А тут чужие грязные лапы.

Вик, как ни странно, надо мной не хохмил, в очередной раз показав себя совсем не таким, каким я его изначально видела. Он часто это делал – удивлял. И ведь не сказать, что он перестал быть надменным красавчиком, что на всех поглядывал с насмешкой, ничего подобного! Просто… он как будто захотел показать мне больше, чем остальным. И это вызывало смешанные чувства.

– Вот эта отличная, – он показал мне скрин видео, на котором один из дзюдоистов держал в руках мой купальник. Боже, как это унизительно! Надо было поставить не час стирки, а пять, с режимом кипячения.

– Удали, – хмуро попросила я.

– Брось, это стоит использовать.

– Чтобы все увидели, как они… нет уж!

– Почему сразу все? Хватит и этих двух орлов, – он кивнул на экран телефона. – Главное – придумать, что нам от них надо.

– Хочешь их шантажировать? – догадалась я. – Думаешь, они поведутся?

– Еще бы! Никому не понравится слава нюхальщиков трусов. Такое не забудется. Но, если настаиваешь, я все удалю.

Подумав, я покачала головой:

– Оставь пока. Неизвестно, что они нашли…

– Ничего, они банально не успели.

Очень может быть, потому что все произошло быстро: Вик достал камеру, запустил запись, а я выдержала пару минут (и то терпела изо всех сил) и отправилась разбираться. Правда, Вик и тут меня остановил, предложив просто спугнуть дзюдоистов, чтобы потом удар по ним был побольнее. И поинтереснее. Стоило признать, что его аргументы звучали так логично, будто принадлежали мне самой. Они должны были принадлежать мне! Но Вик оказался более собранным. И вообще… чувствовался в нем стратег и планировщик.

– Какой-то ты слишком продуманный для футболиста, – признала я, глянув на Вика исподлобья.

– А в футболе, конечно же, думать ни к чему?

– Можно и подумать, но чтобы прям обязательно…

Он рассмеялся и покачал головой:

– Помнится, ты так же говорила про навыки – мол, чтобы пинать мяч, учиться не надо, надо просто пинать. Оказалось, что это не так-то просто, да? Сколько ты там раз смогла меня обвести, профессионалка?

– Да это мяч был скользким! – ответила я тоже с улыбкой.

– Мы в любой момент можем повторить, хоть сегодня. Тренер выгнал нас с тренировки, но, когда поле будет свободным, мы можем там поиграть. Что думаешь? Еще один спор.

Что он предлагает?

Провести вместе еще больше времени?

Это было слишком, тотальная передозировка Виком. А передозировки опасны, это я знала по себе – один раз так налакалась элеутерококка, что в час ночи отправилась на пробежку, и это при том, что бег для меня всегда был отдельным видом пытки. Но в двенадцать лет я мало знала о передозировках, зато теперь на опыте и обхожу всякие элеутерококки стороной – это не допинг, но все равно фу.

В прачечной повисла тишина.

Барабан стиралки монотонно крутился, таймер отсчитывал время. Осталось еще сорок минут – целая вечность. И я бы предпочла провести ее в одиночестве или с читалкой. Понятия не имею, зачем Вик отправился со мной. Зачем держался рядом, спрашивал, говорил.

– Я играю на позиции плеймейкера, – опять он нарушил тишину. – Как Кевин Де Брейне, Тони Кроос или Лука Модрич. На этой позиции не получится только пинать мяч, без футбольного интеллекта не будет и самой игры. А футбольный интеллект… может, и не напрямую, но все же связан с основным.

Его задевало, что я считала футболистов дурачками.

Хотя самого Вика я в дураки никогда не записывала.

– Тем более сейчас скорость игры очень сильно выросла, – продолжил он. – Соответственно, и думать надо в разы быстрее, а еще менять позицию и все такое. Отрабатывать в обороне, бегать в атаку, анализировать перестроения соперников… если этого не делать, то да – получится тупое перекатывание мяча. И я не говорю, что такого не бывает – да постоянно! Но я к другому стремлюсь. К тому, что показывают Де Брейне и Модрич.

И опять мне нечего было ответить, потому что… когда Вик уже прекратит? Я устала пересматривать мнение на его счет, я вообще этого не хотела! А он сегодня вошел в особо очаровательный режим и не желал из него выходить. Мало было похода в прачечную, теперь еще и разжевывает мне, почему он не тупой и почему футбол не полный отстой, словно ему важно мое мнение.

У меня такое панику вызывало, я не знала, как себя вести.

Я хотела простоты, которая для меня заключалась в конфронтации. Такой язык я понимала, к такому привыкла. Все иное находилось вне моей