Мой ненавистный футболист - Лада Шведова

год восстанавливала спину – тогда я осознала это так ясно, что стало страшно. Может, даже впервые в жизни, потому что в детстве травмы не пугают. Кажется, что все моря по колено, а взрослые с их вечными стенаниями – занудные старики. Мол, отстань, Труха, я сейчас как прыгну, как прыгну… я все могу. Прошлые падения и травмы забываются и перестают быть чем-то значительным.

К семнадцати некоторые вещи доходят до разума, начинаешь прислушиваться к тренерам, беречься, а иногда даже бояться. Переосмысливать прошлый опыт. Хотя не сказала бы, что тревожность идет на пользу, без нее было проще.

– Выпрямись ты уже! – Я больше не могла смотреть, как Вик усердно наклоняется вниз с горбатой спиной.

Это же база! Основа основ – нельзя наклоняться с горбом, это не растяжка, за такое наш хореограф давно бы врезала Вику палкой по спине. И теперь мне тоже этого хотелось – ну невозможно смотреть! Лучше наклониться меньше, чем сделать это неправильно.

– В смысле? – Вик разогнулся и одарил меня недовольным взглядом.

– В прямом, – отрезала я.

Его недовольство ненадолго отрубило желание протянуть руку помощи коряге. Если случай безнадежен, зачем тратить усилия? Но тяга к прекрасному и правильному оказалась сильнее меня, и я показала Вику, как надо. Нагнулась в складку, сделав акцент на ровной спине. А потом отвернулась, не желая видеть новые горбатые наклоны.

Так-то я еще не подсчитала количество своих побед в «разминке».

Начала, но Борисыч отвлек. Итак, счет первого круга – семь против восьми; победа за Виком. Второй раз он провалил «уголок» – его пресс слабоват, такое часто бывает у футболистов. Еще он провалил отжимания с хлопком. Восемь против семи, а значит, после второго круга у нас ничья. И третий тоже вывезла я… кажется. У меня там темные пятна перед глазами плясали и голова кружилась, но уверена, что Вику было не легче.

– Ты, кстати, проиграл, – заявила я, глядя на поле.

– Нет, это ты проиграла.

После такого заявления я повернулась к парню. Вик стоял со сложенными на груди руками и нахально улыбался, демонстрируя этот свой дурацкий клык.

– Нет, это ты проиграл!

– Сказала та, что провалила все прыжки и чуть не упала на ходьбе в отжиманиях.

– Я чуть не упала, потому что тебя держала!

– Именно. И это снизило количество моих побед: плохо ты меня держала своими слабыми ручонками, у тебя и ноги все время заплетались. Я бы отжался больше, будь со мной в паре кто-то посильнее.

Сам того не понимая, Вик наступил шипованной бутсой на больную мозоль – руки у меня и правда слабые.

– Допустим, – злобно выдохнула я. – Но даже так ты не победил.

– А по моим подсчетам…

– Ты же футболист, откуда умение считать?

Вик вдруг… рассмеялся? На его щеках появились ямочки, он покачал головой и закусил губу, пытаясь унять смех, но у него не получалось – его веселье только нарастало. Как и мое недоумение – что тут смешного?

– Прости, – в конце концов смог сказать Вик. – Ты просто такая… прикольная.

– Это в каком еще смысле? – Можно было не спрашивать – понятное дело, в плохом. Иначе зачем так смеяться?!

– В… необычном, наверное. Я пока сам не разобрался.

– Очень интересно… хотя нет, не очень. Прошу, не держи меня в курсе.

Вик закусил губу, пытаясь не засмеяться снова.

Я же злобно уселась на траву и агрессивно продолжила растяжку. Этот Вик… все с ним не так. Вот не могу его видеть, смотреть на него не хочу! У меня даже Жанна таких эмоций не вызывала, а она, между прочим, была мне официальной врагиней! Она сдала меня Трухе, когда я ночью на сборах съела пачку сухого «Доширака». Хотя съела ее вообще Лерка, я просто выкрала его и попалась. Как я тогда злилась на Жанну – не передать! Но теперь та злость казалась бледной и вялой.

Вик присел рядом со мной.

Пока я растягивала подколенные суставы, он развалился на травке, поглядывая на играющих на поле сокомандников. Они как раз успели разделиться (оказалось, это долгий процесс – все спорили, кто и какую девчонку возьмет в команду) и рассредоточились по местам. Футболисты выглядели боевыми, у них аж глаза горели от мысли, что сейчас этот их колченогий футбол начнется, а мои девчонки беспомощно оглядывались, понятия не имея, как защищать позицию или что делать на поле. Лерка на воротах жалась к штанге, пока один из парней заставлял ее надеть перчатки.

– Знаешь, что я понял? – сказал Вик.

– Что ты проиграл, но струсил признать? Потому что проиграть девчонке – ужас ужасный, лучше уж ей же наврать, но остаться непобежденным. В своей голове.

– Я не боюсь проиграть тебе, почему ты так решила?

– Спрашиваешь еще?

И опять он рассмеялся, чтоб его!

– Ты спортсменка, мастер спорта. Если кому и проигрывать, то тебе.

– А, теперь ты себя убеждаешь, что все не так плохо, – догадалась я.

– Черт, ты дослушаешь или мы так и будем обсуждать итоги спора?

– Мы не пришли к соглашению, логично обсуждать до тех пор, пока не придем. Ни о чем другом даже говорить не хочу, принципиально! – Желание поиздеваться над Виком оказалось сильнее меня. Я-то знала, что победила, это факт. А он пусть думает что хочет, к тому же у нас на кону ничего не стояло – мы не успели об этом договориться. Спор ради спора получился.

– Уговорила, я проиграл. Вообще пофиг, у нас ставки-то не было, – ого, да он мысли мои прочитал! – Поэтому предлагаю в следующий раз что-то поставить, – продолжил он, поняв, что я заинтересовалась.

– С чего ты взял, что будет следующий раз, футболист?

– С того, что мой нос должен быть утерт. И вообще… первый раз я не проиграл. А может, и проиграл. Мы не успевали вести счет, у нас не было независимого судьи. Результат не так однозначен, а значит, мы можем препираться хоть до вечера. Нужно поспорить на что-то такое, чтобы шанс на неоднозначность итога был исключен.

– Окей, допустим. Что предлагаешь?

Он подбородком указал на поле:

– Выбирай команду, ставь на ее победу. Моей будет вторая. В случае проигрыша ты соберешь всю тухлую рыбу, что попрятала в наших домах, и отнесешь ее дзюдоистам. И спрячешь.

– А ты в случае проигрыша ее съешь.

– Давай без членовредительства.

– Уговорил – отнесешь рыбу легкоатлетам.

– По рукам, – согласился Вик.

И мы оба хищно уставились на футбольное поле.

Глава 22

Выбор мне предстоял непростой, я бы даже сказала –