Главный герой против развода - Марина Сергеевна Орлова

Все это неминуемо привело к тому, что девушка, несмотря на внешность, статус и богатство стала изгоем, которой ни в одной компании не было место и ей оставалось либо коротать время в одиночестве, либо не отходить от самого Диона, который был хоть каким-то щитом.

Прежде это обременяло, сейчас же вызывало справедливое беспокойство. Видеть Бию в роли изгоя, одиноко стоящую в сторонке, наблюдать, как о ней неприкрыто сплетничают или провоцируют на конфликт, он не хотел, потому готовился в любой момент вмешаться.

Но, это не потребовалось. В очередной раз поискав жену глазами, тот обнаружил ее в довольно кучной компании всех возрастов и статусов. Только он подумал, что Бия в невыгодном положении и подвергается травле, как его опасения развеялись ее громким, звонким смехом, которому вторили десятки других.

Как оказалось, девушка вполне спокойно сплотила вокруг себя свою собственную компанию, умело и ловко ведя беседу сразу с несколькими представителями знати: молодых девушек она смогла заинтересовать своим необычным платьем, старшее поколение было увлечено ее рассуждениями относительно исторических и политических событий, а молодые люди… молодые люди смотрели на нее слишком пристально и говорили излишне фривольно, как вдруг подумалось Диону.

Впрочем, Беатрис мастерски игнорировала чужой флирт, прикрываясь своим замужним статусом, как щитом. В этом она не изменилась, и не видела мужчин вокруг себя, как и прежде. Разница лишь в том, что в это число теперь входит и сам Дион, когда прежде она смотрела лишь на него.

Торжество супруги покинули довольно рано. Однако, если Беатрис была в приподнятом настроении, после всеобщей похвалы ее умом и красотой, Дион каждое поздравление со свадьбой на жене-красавице и умнице, отчего-то воспринимал похвалу двояко и лишь в карете понял, что злился все это время.

Хотя бы потому, что жена, которая полчаса назад щедро раздаривала ослепительные улыбки кому ни попадя, стоило им остаться в карете одним, перестала улыбаться и, безразлично прикрыв глаза, попросила разбудить ее, как только они доберутся до дома. После чего безмятежно задремала, прислонившись виском к мягкой обивке кареты.

Диону отчего-то захотелось выругаться, но вместо этого погрузился в свои невеселые и мрачные думы, сохраняя гробовое молчание, как только попросил кучера ехать медленно и плавно, дабы Беатрис не укачало.

По прибытии будить жену он не стал, взял ее на руки и лично вынес из кареты под удивленным взглядом ожидающего их возвращения дворецкого.

С некоторых пор Азеф, которого Дион считал почти, что родным дедушкой, стал так же раздражать своей чрезмерной увлеченностью новой хозяйкой поместья.

Помимо прочего, несмотря на то, что Биа, как и обещала, вмешивалась в дела поместья по самому минимуму, вся прислуга, которая была к ней безразлична, в том числе и дворецкий, внезапно стали ею почти что одержимы.

Сказывалось то, что она раскрыла злодеяния Клары, прекратив издевательства той над подчиненными, за что все служанки были ей благодарны и признательны за то, что Беатрис оказалась весьма лояльной и не придирчивой хозяйкой.

Повар, который прежде ее недолюбливал, теперь каждый день только и занимается тем, что экспериментирует блюдами, дабы угодить вкусовым предпочтениям Беатрис. А порой и вовсе воплощает в жизнь рецепты, переданные и придуманные Бией, что сделало ее практически Музой для повара, который славился своей страстью к кулинарии и новым вкусовым открытиям.

Но самое важное Азеф. Прежде он был к ней подчеркнуто вежлив, но все же холоден. Теперь едва ли ни на руках носит и завел привычку по финансовым или юридическим вопросам поместья консультироваться именно с ней. При этом, к месту и не к месту, нахваливая ее со всех сторон.

Вот и теперь Дион не сомневался, что старый дворецкий ждал их вовсе не из преданности Краунам, а из переживаний за Биатрис и ее самочувствие после первого крупного мероприятия.

– С госпожой все хорошо? – как и предполагалось, тревожился старик, заглядывая в лицо спящей Бии.

– Все хорошо, она просто спит, – ответил Дион. – Я отнесу ее в комнату, прикажи служанкам прийти, чтобы помочь подготовиться ко сну и переодеть.

– Как прикажете, – кажется, удивился Азеф инициативе молодого господина.

Отмечая излишне легкий вес жены, Дион недовольно нахмурился. За последний месяц Беатрис перестала ограничивать себя в еде, слегка прибавив в весе, отчего ее фигура заметно округлилась. Но даже так, она была все еще слишком легкой, по мнению мужа.