Калейдоскоп смерти - Си Цзысюй

Говоря с ним, Жуань Наньчжу уже вышел в коридор, открыл зонт и с осторожностью шагнул под дождь.

Глядя на него, Линь Цюши от волнения даже задержал дыхание, но когда Жуань Наньчжу пошёл по двору, произошло нечто невероятное – вся вода вокруг него, словно под действием какой-то силы, брызгами разлеталась прочь, образуя пустой круг, в центре которого находился Жуань Наньчжу.

— Так и знал, что зонт нам пригодится, — стоя под дождём, Жуань Наньчжу улыбнулся Линь Цюши.

Тот, видя его улыбку, в душе выдохнул с огромным облегчением… Как хорошо, что с ним всё в порядке.

Жуань Наньчжу, постояв немного во дворе, вернулся на веранду и убрал зонт. Стряхнув с зонта воду, он протёр оставшиеся капли заранее приготовленным полотенцем, чтобы брызги не попали на пол, после чего вновь вернулся в комнату.

Зонт действительно оказался очень важным инвентарём, и пусть они пока не осознавали его роль в полной мере, одно было ясно наверняка: Линь Цюши и Жуань Наньчжу теперь смогут передвигаться под дождём.

Храм

Выяснив, какую функцию выполняет зонт, Жуань Наньчжу спрятал важный инвентарь в шкафу в их комнате и нырнул под одеяло к Линь Цюши. В этом мире он постоянно мёрз — видимо, так сказывались последствия полученных за предыдущей дверью ран. Линь Цюши позволил ему прижаться к своей груди и погрузился в дрёму, полуприкрыв глаза.

Дождь снаружи ужасно шумел, но Линь Цюши решил не затыкать уши, боясь пропустить что-нибудь важное. Поэтому он почти не высыпался, большую часть ночи находясь в полусне.

Сегодняшняя ночь не стала исключением. Жуань Наньчжу, свернувшись калачиком, очень быстро уснул, а когда Линь Цюши и сам уже почти решил, что погружается в сон, его из этого состояния выдернул пронзительный крик ужаса.

— В чём дело? – Жуань Наньчжу открыл глаза, явно тоже услышав крик.

— Кто-то пострадал, — ответил Линь Цюши.

На самом деле он услышал не только крик, но и стук катящегося по коридору предмета, очень похожий на звук, с которым мяч жуткой девочки вчера ударился в их дверь, только… Этот предмет казался тяжелее мяча.

Жуань Наньчжу поднялся, подошёл к двери и осторожно приоткрыл её, выглянув в маленькую щель.

Линь Цюши последовал за ним и тоже посмотрел через щёлку в коридор, увидев наконец источник звука в углу.

Это оказалась кукла Тэру-тэру-бодзу. Каким-то образом верёвочка, которой кукла была привязана к потолку, порвалась, голова упала и покатилась по полу. Нарисованные на ткани черты лица жутковато искривлялись, рот широко разевался, из него слышались вопли:

— Как больно… помогите… на помощь… кто-нибудь, спасите меня…

Этот голос показался Линь Цюши знакомым, и, подумав как следует, он припомнил, что голос принадлежал мужчине из команды, пропавшему на второй день. То есть, несчастному, чью голову вчера отрубили и подвесили вместо куклы-амулета.

— Помогите… помогите… — голова так и каталась по коридору, а тем временем во дворе снова зазвучала детская песенка.

В темноте появились дети, держащиеся за руки, и напевающие жуткую считалочку:

Такеко, такеко, птичка в клетке,

Хочет птичка улететь до самого рассвета.

Покатилась черепаха, и журавль упал.

Кто стоит за тобой? А ну-ка отвечай!

Дети водили хоровод вокруг человека, стоящего в центре. Тоненькие детские голоса добавляли жути дождливой ночи.

Видимо, крики головы разбудили ещё кого-то, Линь Цюши услышал, как тихо раздвинулись створки дверей, по крайней мере три-четыре раза.

Катаясь по коридору, Тэру-тэру-бодзу очень скоро подкатилась к их комнате. Жуань Наньчжу среагировал мгновенно – сразу задвинул створку, и скоро снаружи опять послышались пронзительные стенания:

— Спасите… спасите… Где моё тело?.. Где же моё тело?..

Линь Цюши хотел бы рассказать ему, что тело во дворе, играет с детьми, но не решился – никто не знал, что тогда может произойти.

Кукла так и каталась по полу, пока, судя по звуку, не натолкнулась на что-то. После чего её крики стихли. А когда Линь Цюши и Жуань Наньчжу снова осторожно открыли дверь, в коридоре уже ничего не было. Только дети остались во дворе под дождём весело играть в свою игру.

— Только что кто-то ходил по коридору, — сказал Линь Цюши. Он отлично расслышал шаги, когда кукла-амулет наконец замолчала.

— Куда он направился?

— В сторону хозяйской комнаты, – Линь Цюши обладал достаточно чувствительным слухом, чтобы заполучить больше сведений, даже не пользуясь зрением.

— Ага. Понятно, — кивнул Жуань Наньчжу. – Давай спать.

Легко сказать – спать. Линь Цюши никак не мог заснуть, всё размышляя о связи куклы-амулета с этим двориком, и ещё о зонтике и детях, играющих в игру…

Только ближе к рассвету ему удалось ненадолго уснуть, но вскоре он пробудился от шороха, когда Жуань Наньчжу встал с кровати.

— Опять не спал? – спросил тот.

— Нет, — ответил Линь Цюши. – Никак не спалось. – Впрочем, он не чувствовал себя уставшим. Умывшись холодной водой, мужчина практически пришёл в себя. – Сегодня пойдём через бамбуковый лес?

— Помнишь, что поют дети? – вместо ответа спросил Жуань Наньчжу. – Такеко, такеко… — Он наклонил голову. – Вообще-то в оригнальном варианте первые слова не «такеко» — «бамбук», а «кагомэ» — «птица в клетке». Просто существует масса различных переводов песни, и вначале я решил, что это всего лишь один из вариантов. Но теперь мне кажется, что…

— Это подсказка? – закончил мысль Линь Цюши.

— Верно, подсказка, — кивнул Жуань Наньчжу. – Во всём посёлке бамбук растёт только в том лесу. Сегодня отправимся туда. – Он указал на зонт. – Раз уж мы добыли зонт, ничего страшного, если вернёмся чуть позже.

Линь Цюши согласно кивнул.

— Пойдём вместе.

Вчера он убедился, что пространство, которое образуется под зонтом, вполне может вместить двоих, да и боязно было отправлять Жуань Наньчжу в одиночку. Вдвоём они, по крайней мере, смогут позаботиться друг о друге в случае чего.

— Хорошо, — Жуань Наньчжу кивнул, согласившись с предложением.

По пути в столовую они увидели в коридоре новую куклу-амулет… То, что кукла новая, было ясно по другому рисунку лица, будто бы кто-то таким образом сообщал им, что внутри завёрнута голова новой жертвы.

Вчерашние крики не услышать было невозможно, поэтому большая часть команды сидела на завтраке с мрачными лицами.

Линь Синпин, впрочем, как всегда приветливо помахала