Дикий дракон для принцессы - Анна Осокина

— Ну? — поторопила королева.

— Я не помню, — ответила самое безопасное, что могла в тот момент.

— Это как? — не поняла королева.

— Голова раскалывается, — не соврала я. — Мы… кажется, мы целовались, но было ли что-то еще, не помню.

Я посмотрела на мать кристально честными глазами.

— Портайн! — зашипела она, как змея. — Это все его зелье! Он предупреждал, что желание может перерасти в агрессию!

Она резко поднялась.

— Куда ты? — Я тоже хотела встать, но резкая боль в плече сделала меня не такой проворной. Пока я не двигалась, оно уже почти и не беспокоило, но стоило дернуться, как рана тут же давала о себе знать.

— Прикажу посадить этого предателя в темницу! Пленнику кто-то помог сбежать, и Портайн наверняка в этом участвовал!

Я стиснула челюсти. Из-за меня пострадает невинный. Но она же не казнить его собралась. Я успею что-то придумать, главное пока, что она не думает на меня. Королева подошла к дверям и обернулась.

— А тебя должен осмотреть другой лекарь, чтобы мы понимали, стоит ли нам надеяться на лучший исход.

— Нет! — Я все же подскочила, и, несмотря на боль, кое-как поднялась с кровати. — Я сделала все, как ты хотела, но не позволю, чтобы меня касался кто-то еще! Пусть даже лекарь.

Мать оторопела от такого отпора, но кивнула.

— Что ж, повременим, пока не станет понятно, ждешь ли ты наследницу. Осталось недолго. А пока нужно найти пленника. Дракайны обыскивают его покои, он не мог просто исчезнуть. Вряд ли он покинул пределы замка. А ты пока отдохни, — она закончила речь почти ласковым тоном. — Я буду молиться, чтобы все получилось, и ты зачала сильную дракайну.

Глава 12

Валенсия

Она понимала, что времени катастрофически мало и необходимо предусмотреть каждую деталь. Валенсия сильно переживала, ей хотелось бы лично контролировать все этапы подготовки к побегу. Однако она осознавала, что ее участие могло бы привлечь ненужное внимание и вызвать подозрения, поэтому она оставалась в стороне.

Ей было искренне жаль этого несчастного, оказавшегося не в том месте и не в то время. Валенсия знала, что помочь ему — значит подвергнуть себя огромной опасности. Дракон — это не просто случайный сосед, он родом из Крилорна, диких земель, а с их обитателями никогда не знаешь, что у них на уме. Кто может гарантировать, что он не вернется, чтобы отомстить за пленение?

Мысли кружились, мешая сосредоточиться на чем-либо. Слишком много неопределенности. Драконы из диких земель были непредсказуемы. Как поведет себя Саркайн после побега? Им будет двигать месть или привязанность к Элайне? Валенсия знала одно: надеяться на его милость слишком опасно.

Она стояла у окна, задумчиво глядя на небо. Затмение. Редкое и по-своему прекрасное явление. Луна медленно погружалась в тень, словно сама природа пыталась скрыть что-то от посторонних глаз. Ночь становилась еще более таинственной, как будто этот момент сам по себе нес нечто важное.

В дверь постучали, и прежде чем Валенсия успела что-то сказать, та распахнулась. В комнату вошла королева. Ленси удивленно взирала на мать. Ее последней она ожидала увидеть в своих покоях. Как только выяснилось, что Валенсия неполноценная дракайна, мать перестала приходить к ней. Порой принцессе казалось, будто Нирлайна делала вид, что ее вовсе не существует.

Королева выглядела уставшей, ее лицо было осунувшимся, а во взгляде читалась тревога, которую она пыталась скрыть за обычной для нее строгой маской. Ее присутствие в этот момент явно не сулило ничего хорошего.

— Мама? — Валенсия вопросительно подняла бровь, пытаясь скрыть волнение.

— Здравствуй, Ленси.

Сердце болезненно сжалось. Как долго она не слышала такое обращение! Это словно воспоминание из прошлого, когда мать еще не утратила веру в нее.

— Мама, что случилось? — Валенсия не могла скрыть тревогу, которая кольнула ее сердце. Она чувствовала, как напряжение нарастает с каждым словом.

Королева медленно прошла к окну, избегая прямого взгляда на дочь. Ее движения были размеренными, но в них чувствовалась утомленность, как будто любое движение давалось ей с трудом. Она остановилась, глядя на затмение, и некоторое время молчала, словно решая, как продолжить разговор.

— Я не собиралась приходить к тебе, — наконец заговорила она. — Но обстоятельства заставили.

Нирлайна будто говорила это больше для себя, пытаясь оправдать собственное нарушенное обещание. Валенсия почувствовала острую боль в сердце. Она уже давно смирилась со своей судьбой, но сейчас мать жестоко напомнила ей о ее неполноценности. Ничего не изменилось. В сердце безжалостной королевы не нашлось места материнским чувствам.

Валенсия не осмеливалась перебить. Она знала, что любое неосторожное слово могло только усугубить ситуацию. Она просто стояла и ждала, пока мать раскроет карты.

— Ты всегда была особенной, — продолжила королева, обернувшись. — Но не так, как я надеялась. — Ее голос звучал жестко. — Ты не та, кем должна была стать.

Валенсия криво усмехнулась. Она не та, кем хотела видеть ее мать. Не более того!

— Ты это уже говорила, — холодно ответила Валенсия, стараясь не поддаваться чувствам. Она давно привыкла к подобным упрекам, но сейчас было что-то другое, что-то, что заставляло ее насторожиться.

— Это ты помогла дракону сбежать? — королева посмотрела ей прямо в глаза.

Мир замер. Ленси сделала все, чтобы это осталось тайной, чтобы ни одна живая душа, кроме самых верных ей людей, не узнала об этом. Неужели где-то допустила оплошность?

— Он представляет угрозу, — королева говорила с той же хладнокровной уверенностью, что всегда вызывала у окружающих страх и уважение. — И не только Элайне, но и всему королевству. Ты думаешь, что все просчитала и поступила правильно, но драконы... они не прощают. Не забывай, что он из диких земель.

— Дракон сбежал? — Валенсия ответила на взгляд матери. Отзеркалила его.

— Да. Час назад.

— Как это возможно? Среди охраны был предатель? Что известно? — Валенсия продолжала пристально смотреть в глаза матери, стараясь сохранять спокойствие. Нельзя выдавать себя. Нельзя показывать, что она каким-то образом причастна к побегу.

— Пока ничего конкретного. Лишь то, что ему помогли. И я уверена, что без твоего участия не обошлось, — ледяной голос матери прозвучал как удар, но Валенсия не дрогнула.

— Ты