Лицо с обложки - Юлия Белкина

Произнесла одними губами:

— Ничего! Скоро все кончится!

Да, мысленно согласилась Лора, ты права: скоро все кончится…

Компьютер считал очень быстро, но время тянулось до тошноты медленно. Лору поражало спокойствие Гомункула. Ведь он же знает, чей сейф взламывает. Какая выдержка! Потом вспомнила, как он себя вел в ту ночь, когда Райман застрелил Катю. А может, этот Алекс всегда такой? Эмоционально заторможенный?

— Какие у нас шансы? — чтобы чем-то занять мысли, спросила Зоя.

— Шансы — один к трем тысячам пятистам сорока семи.

— Это плохо? — уточнила Зоя.

— Почему? — не отрываясь от экрана, сказах Гомункул. — Вероятность средняя. Три тысячи пятьсот комбинаций проверяются максимум три часа.

Лора быстро подсчитала в уме: сейчас начало седьмого, плюс три часа, выходит — начало десятого. Май в это время уже на боевом посту.

Но Зоя сжала руку Лоры, не дала высказать опасения вслух.

— Задачу осложняет другое, — спокойно объявил Алекс.

— Что?

— Мы не узнаем, правильно ли подобран цифровой код, пока не найдем нужное слово пароля. И наоборот, без цифрового кода не проверим правильность пароля.

— Это плохо? — повторила Зоя.

Но для Гомункула не существовала понятий «хорошо» или «плохо». Он пожал плечами:

— Я скопировал слова с окончанием «skie» в отдельную папку. Их около пяти тысяч, чуть меньше. Программа проверяет математический код и заодно тестирует польский словарь.

— Ищет совпадение?

Гомункул кивнул.

Лора изумилась: три тысячи пятьсот с хвостиком комбинаций цифр и еще около пяти тысяч польских слов? Да это же безнадежно. Зойка сумасшедшая! Сумасшедшая, под стать этому плешивому недоноску…

Правильная комбинация выпала на тридцать второй минуте. Замок сейфа щелкнул.

— Бинго? — воскликнул Гомункул. — Pod-mi-ej-ski-e — произнес он почти по буквам слово пароля. — Что это значит? Ты не знаешь?

— Спросишь у Моники, — ответила Зоя. — Быстро, теряем время!

Гомункул принялся отсоединять от портативного компьютера разноцветные провода, складывать в свой огромный вещмешок.

Зоя потянула на себя круглую ручку, и бронированная дверь небольшого кабинетного сейфа легко открылась. Лора вскочила в кресле, глядя в черные недра сейфа хозяина, как в пещеру Али-Бабы.

— Алекс! — скомандовала Зоя. — Сумку!

Гомункул подставил вещмешок. Зоя широким жестом сгребла в мешок пачки банкнот. Пошарила в глубине сейфа, вытащила целлофановый пакет, вытряхнула на стол. Из пакета посыпались золотые цепочки, ювелирные украшения. Гомункул потянулся за ними, но Зоя остановила его руку:

— Брось, нам они не нужны, купишь Монике новые.

Она снова сунула руку в глубь сейфа, вытащила пачки документов, пролистала, бросила на стол… Бумаги, бумаги, чековые книжки, банковские сертификаты, не то, не то! Зоя вытряхнула на стол очередной пакет, и из него посыпались на пол сотни паспортов.

— О господи! Сколько же их?!

Гомункул опустошал сейф, а Зоя, опустившись на колени, быстро разгребала кучу чужих документов, выискивая среди иностранных свою «краснокожую паспортину».

— Румыния, Украина, Украина… Россия, Молдова, Литва… Болгария, Польша, Беларусь, Украина… Черт! На этого мерзавца половина Варшавского блока работает!

На Лору никто не обращал внимания.

Она дотянулась до верхней полки, сжала черную рукоятку пистолета.

Достала, повертела пистолет в руке.

Передернула предохранитель.

— Аккуратно, — заметил Гомункул. — Вдруг он заряжен?

Лора спрыгнула с кресла на ковер. Отошла назад, к двери. Выставила пистолет на вытянутых руках. Окликнула их:

— Эй, вы!

Зоя с Гомункулом обернулись.

— Да, вид у тебя боевой, — похвалила Зоя. — Лучше помоги искать твой паспорт. Пора уходить.

— Эй, вы! Я не шучу, — повторила Лора.

Больше ей ничего не приходило в голову. А что сказать? «Руки вверх!», как в кино? Глупо…

— Хватит, отдай мне.

Гомункул двинулся к Лоре, протянул руку, желая забрать у нее ствол. Лора без предупреждения нажала на спусковой крючок.

Грохнуло. Из ствола вырвалось пламя. Из стены за спиной Алекса полетела штукатурка и почему-то в стороне, на другом конце кабинета, со звоном брызнула осколками китайская ваза. В нее рикошетом попала пуля.

— Ты что, взбесилась? — крикнул Гомункул, порываясь отнять пистолет.

Но Лора наставила ему ствол в лицо, рявкнула:

— Сто-ятъ!

И Гомункул замер на месте.

Зоя, не шелохнувшись, опустив руки, смотрела на Лору. Но Лора не видела ее. Дверь кабинета открылась. Первым вошел Райман, за ним стеной — плечо в плечо — сумрачные телохранители.

— Молодец, малышка, — одобрительно произнес Йорг, забирая у Лоры пистолет.

Пальцы девушки впились в рукоятку с такой силой, что она с трудом их разлепила. Ее тело сотрясала мелкая дрожь.

Райман левой рукой взял Лору за плечи — то ли обнял, то ли укрылся ею, словно щитом. В другой руке крутанул играючи, по-ковбойски, пистолет и внезапно выстрелил в Гомункула.

Алекс рухнул лицом вниз, не успев понять, что умирает.

— А ты, стерва, подойди сюда! — стволом поманил хозяин Зою. — Ближе… Ближе…

День сто девятым

После появления Лоры жизнь не подала мне ни одного условного знака, по которому можно ориентироваться: да, я двигаюсь в верном направлении. Уже три месяца, как я здесь. Как в басне про виноград! Знаю код к сейфу (ладно, вру, не знаю, а почти знаю!), но выйти не могу. Не дай мне, Бог, сойти с ума, нет, лучше посох и сума…

Ах, Александр Сергеевич, милый! Но это уже из другой оперы, как говорит бабушка Гедройц. Я начинаю мыслить цитатами из старой жизни, как Катя.

Ничего хорошего!

Что мне дает силы не рехнуться в этом дурдоме? Райман утверждает, что в каждой женщине сидит б…, и в определенных условиях это качество проявляется. О тех единичных случаях, когда девушки предпочитали сразу наложить на себя руки, нежели подчиниться. Райман отзывается: «упрямая б…». То есть все мы одним миром мазаны.

Я думала: так ли это? Что мне дает силы встречать «гостей»? Самодовольство (я пользуюсь среди друзей Раймана определенным успехом)? Развратность? Скотское равнодушие?

С ума сойти есть от чего. Здесь нет книг, нет телевизора, радио, газет, журналов, нормального общения. Я Робинзон на необитаемом острове! Хуже: Робинзон оказался наедине с природой, а тут — четыре стены и тупое ожидание: вот-вот друзья Хозяина пресытятся тобой, и тебя отправят на конвейер, как корову на бойню.

В старой, любимой в детстве музыкальной комедии «Летучая мышь» муж говорил о жене. «Она знакома, как давно прочитанная книга». Для меня такой книгой становится каждый «гость». Они никогда не рассказывают о себе, но порой любят поговорить «за жизнь». Им нравится, что я умею слушать. Я хорошо понимаю немецкий, лучше, чем говорю на нем. Дважды попадались земляки — русские или русскоязычные, все едино. Никаких эмоций, я для них такая же «матрешка», как и для немцев. Может быть, даже