Месть. Никогда не прощу - Софи Вирго

"Ты справишься. Ты должна справиться, Альбин"

Глава 24

Глава 24

Альбина

Фитнес-клуб «Velvet» встречает меня привычным холодком и легким запахом цитрусового освежителя. Я прохожу мимо зеркальных стен, в которых отражаются подтянутые фигуры в обтягивающих лосинах и спортивных бра. Сегодня я не в настроении для тренировки, но мне нужно было выйти из дома, сидеть в четырех стенах, где каждый угол напоминает о Марке, уже невыносимо.

Я спокойно иду в зону кардио, где обычно тренируется Ира, и которой сегодня не должно здесь быть, кажется кто-то там на верху решил осмеяться надо мной. Не то чтобы я хотела с ней пересекаться или боюсь, просто каждая встреча с этой женщиной оставляет во рту привкус горечи.

Ира стоит у беговой дорожки, но не бежит, она в ярости и сейчас я наблюдаю драму одной великой актрисы. Ее губы поджаты, брови сведены в резкую линию, а глаза горят холодным, почти животным гневом. Перед ней молодая девушка в форме сотрудницы клуба, с трясущимися руками и испуганно округлившимися глазами.

- Вы вообще мозги сегодня включили?! - голос Иры режет воздух, резкий, как хлыст. - Я сказала принести мне «Глосс»! А это что?! Это «Глосс»?!

Она тычет пальцем в бутылку, и я замечаю этикетку, обычная минералка, а не та премиальную марка, которую Ира всегда покупает после тренировки, потому что в центре ее нет.

Сотрудница открывает рот, пытается что-то сказать, но Ира не дает ей и слова вымолвить, ее крик заглушает все и всех.

Недолго думая, достаю телефон и начинаю это снимать. В голове нет мыслей, только холодная, четкая цель: зафиксировать. Запись включается, и я держу экран так, чтобы в кадр попало все, и искаженное злобой лицо Иры, дрожащие руки девушки, эта бутылка, ставшая вдруг символом чьего-то унижения.

Ира продолжает орать, тычет пальцем в лицо сотруднице, с ее губ срываются сплошные угрозы, обещания «разобраться». И все это остается в памяти телефона, и с каждым ее криком во мне крепнет странное, почти хищное удовлетворение.

- Вы что, думаете, я буду пить эту дешевку?! Вы знаете, кто я?! Я заплатила за абонемент здесь столько, что могла бы купить вас вместе с вашей жалкой зарплатой!

Ира выхватывает бутылку с такой силой, что вода плещется через край, и с размаху выливает ее на девушку.

Я застываю.

Вода стекает по лицу и форме девушки, оставляя темные пятна на светлой ткани. Капли падают на пол, одна за другой, тихо, будто слезы. Девушка вздрагивает, но не плачет, только сжимает губы, будто изо всех сил старается не разрыдаться, ведь клиент всегда, чтоб его, прав.

Ее щеки горят, но она не кричит, не огрызается. Просто стоит, принимая этот унизительный душ, и в ее глазах читается только одно: «Пожалуйста, пусть это поскорее закончится».

- Извините, я сейчас принесу другую… - ее голос дрожит, она готова прогнуться, но только ей это не поможет.

Ира срывается за то, что что-то в реальной жизни идет не по плану. Мне то на руку, но жаль, что при этом страдают другие. Этого я точно не хочу.

- Ой, да идите вы к черту! - Ира резко замахивается и бьет ее по лицу, да звонко так, что мне кажется она ударила меня. Я чувствую это фантомной болью.

Несколько человек оборачиваются, кто-то хмурится, кто-то морщится, но тут же отводят глаза. Никто не делает шаг вперед. Никто не хочет связываться.

- Я пойду к директору, и вас уволят к завтрашнему дню! - шипит Ира. - Таких неудачниц, как вы, тут терпеть не будут!

Девушка молчит, только прижимает ладонь к покрасневшей щеке. В ее глазах не боль, а что-то худшее, покорность.

Когда Ира наконец уходит, фыркая от злости, девушка остается стоять на месте, опустив голову, словно надеясь, что земля разверзнется и поглотит ее.

Я выключаю запись.

- Вы в порядке? – осторожно спрашиваю у девушки, когда подхожу к ней.

Она вздрагивает, словно даже после всего случившегося ожидает нового удара, не физического, а того, что бьет больнее: очередной порции унижений, криков, презрения. Ее плечи напряжены, пальцы сжаты в кулаки, будто она все еще пытается собрать в них остатки достоинства.

- Да… спасибо… - ее голос тихий, сдавленный, будто застрял где-то глубоко в горле.

Я смотрю на нее и чувствую, как внутри закипает что-то темное и тяжелое. Это не просто злость - это ярость, холодная и расчетливая, та, что не кричит, а шепчет, обещая возмездие.

- Это ненормально, - слова выходят твердыми, четкими, будто я уже всех приговорила. - Так нельзя обращаться с людьми.

Она поднимает на меня глаза, и в них целая буря эмоций: благодарность за то, что кто-то вообще заметил ее боль, страх перед последствиями, стыд за свою беспомощность. Ее губы дрожат, но слез нет она, кажется, уже выплакала их где-то внутри, где никто не видит.

- Она… она важный клиент. Если пожалуется, меня точно уволят.

- Не уволят, - я крепче сжимаю телефон, чувствуя, как холодный корпус впивается в ладонь. В памяти запись, которая сейчас станет оружием. Не просто доказательством, а тем, что может испортить Ире настроение надолго. - Я сейчас пойду к директору. И у нее будут проблемы.

Девушка открывает рот, хочет что-то сказать, предостеречь, попросить не усугублять, но я уже разворачиваюсь и иду к администрации.

Можно бояться сколько угодно, но я тоже важный клиент, и пусть найдет коса на камень. Я даже за косу готова доплатить.

Тебе конец, Ира.

Конец.

Глава 25

Глава 25

Альбина

Я сижу в кресле, пальцы непроизвольно сжимают подлокотники. Дорохов пододвигает папку с документами в мою сторону.

- Все готово. Заявление, доказательства измен, финансовые махинации. Ни одна собака не подкопается. Можем подавать в суд хоть сейчас, -