Месть. Никогда не прощу - Софи Вирго

- Ну что, счастлива, тварь? - спрашивает Марк. Его голос хриплый, сдавленный, будто он только что бежал марафон.

Я медленно прохожу в гущу этого хаоса, но во мне нет опасения.

- Да, - отвечаю просто, чем злю его еще сильнее. - Очень даже да. Видеть, как ты проиграл, доставляет мне огромное удовольствие.

Он застывает, сжимая папку так, что костяшки пальцев белеют. Мне даже кажется он готов со жмать плотную обложку, как бумажную салфетку, и все же ему не хватает сил.

- Ты… Ты совсем страх потеряла, - он произносит это не как угрозу, а как констатацию факта. - Ты думаешь, я позволю тебе развестись со мной, оставив меня ни с чем? Нет. Это ты останешься с голой жопой! – он кричит каждое слово, брызжет слюной, а мне плевать.

Я прохожу мимо него на кухню, наливаю себе стакан воды. Ледяная, она обжигает горло, но мне это даже приятно.

- Ты уже остался ни с чем, Марк. Ты просто пока не осознал этого. Какие там стадии в психологии выделяют: отрицание, гнев, торг, еще что-то, - говорю загибая пальцы, что выводит его из себя еще больше. – У тебя не осталось ничего, даже одной акции. Ты ничего не сможешь.

- Акции я себе верну! - он бросает папку на стол, бумаги рассыпаются веером передо мной, но выглядят они как усмешка для него. - Ты думаешь, этот договор что-то значит? У меня есть связи, я засужу всю вашу компанию за подлог с документами!

Я ставлю стакан на стол, слегка наклоняю голову.

- Если тебе удобно будет возвращать акции из тюрьмы, отбывая срок за финансовые махинации, - говорю спокойно, ощущая, как холодный привкус победы растекается под языком, - то удачи, конечно. Ну и заодно будет интересно в суде услышать, что это ты хотел меня и Тима кинуть, а мы просто сыграли на опережение.

Воздух на кухне, еще минуту назад пропитанный ароматом недопитого кофе, теперь словно застыл между нами, тяжелый и наэлектризованный. Ледяные капли конденсата стекают по стакану.

Его дыхание резко учащается, превращаясь в хриплые, прерывистые вздохи, будто он бежит последний круг перед падением. Лицо сначала бледнеет, потом наливается кровью, багровея до самых кончиков ушей.

Он выглядит так, будто вот-вот взорвется. В глазах дикая смесь неверия и животного страха, которую я так мечтала увидеть все недели.

- Что? - вырывается у него хриплый вопль, больше похожий на звук раненого зверя, чем на человеческую речь. Его пальцы впиваются в край стола.

- Ты слышал, - отвечаю, чувствуя, как где-то глубоко внутри, под слоями холодной расчетливости, дрожит девушка, которая когда-то любила этого человека. Но сейчас ее голос заглушает гул адреналина, пульсирующего в висках.

- Ты… - он делает шаг ко мне, потом еще один, и с каждым движением его тень на стене становится больше, угрожающе нависая надо мной, но слишком поздно отступать, я уже на финише, осталось совсем немного выстоять, расправив плечи и с гордо поднятой головой.

Его руки дрожат, как у алкоголика перед запоем, и я вижу, как он сжимает кулаки. Мышцы на его шее напрягаются, вырисовываясь под кожей.

- Ты все подстроила. Это можно доказать и оспорить.

Где-то на краю сознания отмечаю, что забыла надеть тапочки, такая мелочь сейчас кажется нелепой. В груди пусто от его криков, ничего не отзывается, будто кто-то выжег там все страхи дотла, оставив только решимость и несгибаемый характер.

- Да, - произношу тихо, но так, чтобы каждое слово врезалось в его сознание. – Ты можешь делать что хочешь, когда хочешь, если будет время. Я не могу тебе запретить. Но знай одно, всем всегда прилетает ответ от вселенной. Ты посмел травить сына, ты хотел разрушить мою жизнь, ты выбрал не нас, которых клялся любить. Ты предал друга. Это просто карма, Марк, просто карма, и я рада, что я вернула ее тебе.

- Сука! - Его крик разрывает тишину дома, которая воцарилась на несколько секунд, а дальше и все происходит слишком быстро.

Он бросается на меня, желая разорвать на мелкие кусочки, замахивается, чтобы ударить, и в этот момент я вижу в его глазах то, чего не замечала годами, настоящий, неприкрытый страх, который ему больше не нужно скрывать.

Я стою, не двигаюсь. Я не дрогну перед ним. Не дождется. Пусть попробует, если сумеет, если хватит моральных сил, ведь он не лев, он шакал, просто трусливый шакал.

Доли секунды, замах все сильней, он все ближе.

Глава 29

Глава 29

Альбина

Марк практически ударил меня, как резко появляется Рома. Он не кричит, не вопит, просто бросается вперед и перехватывает запястье Марка в последний момент.

- Пап, что ты творишь?! - голос сына дрожит, но не от страха, а от чего-то более глубокого, от боли, от разочарования, от предательства, которое он только что увидел своими глазами.

Его пальцы впиваются в рукав отцовской рубашки.

Марк застывает, его дыхание хриплое, прерывистое, словно он пробежал марафон. Он медленно поворачивает голову к Роме, и в его взгляде нет ни капли отцовской нежности, только холодное, животное раздражение. В его зрачках отражается свет кухонной люстры, делая глаза стеклянными, неживыми.

- Ты куда лезешь? Исчезни отсюда быстро. Тут взрослые разговоры, тебе, сопляку, здесь не место.

Каждое слово Марка, как удар кнута по спине сына. Я вижу, как Рома поджимает губы, как его пальцы слегка дрожат, но он не отпускает руку отца. Его плечи напряжены, спина выпрямлена. Впервые за долгие годы он не съеживается перед отцовским гневом, а стоит на своем.

- Не смей его трогать, - Марк на секунду отвлекается от сына на меня, похоже не ожидал, что я сейчас вмешаюсь, ведь между нами висит напряжение, а не между нами.

Чувствую, как по спине бегут мурашки, но держусь прямо, не позволяя ни единой дрожи выдать мое волнение.

Марк резко дергает руку, высвобождаясь из хватки Ромы, и отступает на шаг. На его лице та