Возвращайся, сделав круг. Книга 1 - Ирина Тигиева

[4] Гремучая ива (англ. Whomping Willow) — дерево из романов о Гарри Поттере Дж. К. Роулинг, посаженное на территории Хогвартса. Избивает ветвями всё, что оказывается в пределах досягаемости.

[5] Чардрево или сердце-древо — деревья, упоминаемые в романах цикла «Песня Огня и пламени» Дж. Мартина. Чардрево с вырезанным в стволе человеческим лицом считается вместилищем Старых богов.

[6] Наоки (японск.) — честное дерево.

Глава 11

Вскоре лес остался позади, и равнинная местность постепенно переходила в гористую. Когда начало смеркаться, ёкай вдруг остановился и протянул руку к лису. Тот, вежливо поклонившись, подал обеими лапами полученный от дерева сук.

— Останься с Аими-сан, — распорядился демон. — Найди подходящее место для ночлега.

Лёгкое дуновение — и мы с Дэйки остались вдвоём.

— Куда его понесло?

— Уже скучаешь? — съехидничал лис. — Господин отправился к кузнецу Тецуо, который изготовит для него меч…

— …из когтей и зубов дракона?

— Рогов и клыков! — закатил глаза Дэйки. — Нужно отнести кузнецу материал для ножен, пока не высохла смола. Дерево должно быть живым, иначе в ножны не удастся вдохнуть магическую силу. Рога и клыки господин тоже вырвал из Рюуивы, пока тот был жив, и передал их кузнецу, пока не высохла кровь.

Поёжившись, я повертела в руках подаренную деревом ветку.

— А это?.. Можно выкинуть?

— С ума сошла? — лис с благоговением провёл лапой по шершавой поверхности. — Древесина Дзюбокко обладает сильными защитными свойствами — против кайдзю и прочих, вроде твоего паразита.

— Перестань его так называть! — я погладила зверька по голове, тот тихо заурчал. — Его имя — Камикадзе. И, кстати, не заметил? Он пытался меня защитить.

— Пытался защитить! — передразнил лис. — Он пытался защитить себя. Подобные ему служат для Дзюбокко пищей, когда людей поблизости не оказывается.

— Жуткое дерево… — передёрнула я плечами. — Ладно, подожду, пока смола высохнет, и выброшу тогда. К тому времени от палки всё равно не будет толку.

— Магия ножен — одно, — терпеливо пояснил Дэйки. — Защита от низших тварей — другое. «Палка» не потеряет защитной силы, даже когда высохнет смола. Тем более, что Дзюбокко отдал тебе эту часть своей плоти добровольно. Подобное бы совсем не помешало в ночь, когда ты обрушила на нас всех тварей проклятого леса!

— Какой же ты злопамятный! — обиделась я.

Лис прижал к голове уши, в глазах мелькнуло раскаяние. Не сдержавшись, я рассмеялась, и он, поняв, что шучу, оскалился и шлёпнул меня хвостом по руке.

— Подождёшь здесь, Момо? Я ненадолго — найду место для ночлега.

— Могу ведь пойти с тобой…

При мысли остаться в этой глуши одной стало не по себе.

— В одиночку я передвигаюсь быстрее, — возразил лис. — И потом, ты меня отвлекаешь, не могу сосредоточиться, когда ты поблизости!

И унёсся в полумрак. Я замерла, прижав к себе камаитати. Тот недовольно заворочался.

— Слишком сильно тебя сдавила, прости, — шепнула я и замолчала.

Мой шёпот странно прозвучал в наступившем безмолвии. Ветер легко зашуршал травой, где-то заухал филин, завыл какой-то зверь…

— Вот и я! Соскучилась?

Я дико завопила, подскочив от неожиданности. Камикадзе тихонько взвизгнул. Дэйки сначала вытаращил глаза, потом расхохотался.

— Чего ты испугалась? Забыла о моём обонянии? Здесь — никого, кроме тебя и… его, иначе бы я не отлучился. Кстати, нашёл, что нужно! Заброшенный замок, почти не тронутый войной. Тебе понравится! Это недалеко, но, хочешь, понесу?

Я расплылась в улыбке, взмахнула ресницами и мяукнула:

— Хочу.

И почему раньше сопротивлялась подобному способу передвижения? Просто блаженство почувствовать себя, как камаитати, и дать отдых уставшим ногам! Но перебежка оказалась в самом деле короткой.

— Мы на месте, Момо!

Я соскользнула со спины лиса. В чём именно он рассмотрел «то, что нужно», осталось для меня загадкой. Возвышавшееся перед нами сооружение, прилепившееся к склону горы, не тянуло даже на звание «замка», не говоря о «не тронутом войной». Правда, уже стемнело. Может, лис своим демоническим зрением рассмотрел в темноте то, чего не могла рассмотреть я?

— Тебе нравится? — самодовольно ухмыльнулся он. — Такого ведь ты ещё не видела?

— Это точно… — проронила я, но, не желая его расстраивать, улыбнулась. — Войдём… внутрь?

— Конечно! — оживился лис.

«Внутри» замок оказался не менее «впечатляющим», чем снаружи. По подобию коридоров гулял ветер. Но Дэйки быстро нашёл «комнату», в которой свистело меньше, чем в остальных, а посередине находилось квадратное углубление с остатками пепла — очаг. Бросив на пол циновки и шкуры, он развёл огонь и поднял на меня глаза.

— Присаживайся!

— Уверен, что здесь можно разводить огонь? — я села на шкуры и выпустила камаитати, который тотчас начал принюхиваться к незнакомому месту. — Как бы не влетело от твоего «справедливого» господина!

Дэйки вздохнул и потупился. От его тела вдруг начало исходить оранжевое свечение, и на моих глазах лисья морда приняла миловидные черты парня, с которым прошлой ночью я состязалась в устойчивости к алкоголю.

— Твой человеческий облик… — растерянно выдохнула я. — Почему вдруг?

— Потому что хотел извиниться за своё поведение, Аими-сан, — неожиданно серьёзно произнёс он.

— Извиниться передо… мной?..

— Я подверг тебя опасности. Господин доверил мне твою жизнь, а я не оправдал доверия. Рисовое вино сделало меня беспечным и слабым. Я не смог бы защитить тебя. Иошинори-сама шёл за нами от самой деревни, а я этого даже не заметил…

— От самой деревни? — в ужасе переспросила я. — То есть он… слышал, как мы пели?.. Но я его тоже не заметила!

— Ты — человек. С твоими обонянием, зрением и слухом ты и не могла его заметить. Но я должен был! Когда уронил тебя, и ты закричала, был уверен, что сломал тебе рёбра… или ещё что-нибудь… Это непростительно! Наказывая меня, господин проявил милосердие, которого я не заслужил. И, думаю, это благодаря твоему заступничеству.

Он осторожно взял мои руки в свои, легко провёл большими пальцами по тыльной стороне моих ладоней.

— Вижу, ты на него злишься. Но твой гнев должен быть направлен на меня.

Я сильно смутилась. Покосилась на камаитати, пытавшегося добраться до спрятанных в узле птичьих яиц, снова посмотрела на Дэйки и невпопад проговорила:

— Ты назвал меня Аими… сан…

— Да, — улыбнулся он.

— Так… официально…

Оторвавшись от моих ладоней, его пальцы очень легко притронулись к моей щеке.

— Это потому, что я…

Шум падения чего-то тяжёлого заставил меня подскочить от неожиданности и выдернуть руки из ладони лиса. Камикадзе, опрокинувший мешок вместе со всем его содержимым, фыркал от возмущения.

— Ну напугал… — засмеялась я. — Уже подумала, на нас обрушиваются ветхие стены