Сладкое Рождество - Кэрри Лейтон

Томас увлеченно разговаривают перед экраном. Решаю их не прерывать и поднимаюсь в свою комнату, чтобы разобрать чемодан и переодеться. Надеваю черные колготки, короткую темно-зеленую юбку в клетку и свитер в тон с высоким воротом, на котором красуется белый эльф из страз. Натягиваю кожаные сапоги. Смотрю в зеркало: черт, юбка сидит впритык на бедрах.

В этот момент Томас открывает дверь и входит в комнату.

– Тебе не кажется, что я поправилась? – выпаливаю я, продолжая разглядывать себя в зеркало.

– Что? – переспрашивает он, закрывая за собой дверь.

– Тебе не кажется, что я немного поправилась? – повторяю я, проводя руками по бедрам.

Томас подходит ко мне и останавливается за моей спиной. Он нежно кладет ладони на мои руки, отчего моя кожа покрывается мурашками. Я уже соскучилась по нему.

– Я так не думаю, – говорит он, глядя на меня в зеркале и положив подбородок мне на плечо.

– Раньше эта юбка была куда менее тесной, – возражаю я.

– А даже если так, какая разница? Ты все равно красивая, – успокаивает он, и я улыбаюсь ему.

Я поворачиваюсь к нему, обнимаю его за шею и поднимаюсь на цыпочки, чтобы поцеловать.

– Наконец-то ты встал с дивана.

– Соскучилась по мне? – Он одаривает меня задорной улыбкой, которая сводит меня с ума.

– Или ты соскучился, раз пришел меня искать?

Он фыркает.

– Я не тебя искал. Я искал уборную.

Я запускаю руки ему в его волосы.

– И случайно забрел в мою комнату?

Он кивает и целует меня.

– Со мной такое часто случается. – Он пятится, увлекая меня за собой, пока я не падаю на кровать. – Видишь?

Мы смеемся и продолжаем целоваться. Томас скользит руками по моим бедрам, задирая юбку.

– Что у тебя на уме? – спрашиваю я, пока он проводит кончиком носа по моей шее.

– Примерно все то, что я любил с тобой делать на этой кровати, когда ты еще была невинной девчонкой в пижаме с мишками, – отвечает он хриплым голосом, воскрешая воспоминания о том, что было так давно, но что невозможно забыть.

– Я до сих пор ее ношу, – возражаю я с улыбкой.

– Но ты уже не такая невинная.

Как раз в тот момент, когда он собирается засунуть руку в мои колготки, внизу хлопает входная дверь, и в прихожей раздаются голоса Тиффани и Алекса.

Я распахиваю глаза и поднимаю голову.

– Они здесь!

Томас со вздохом закатывает глаза и хлопает рукой по матрасу.

– Напомни, зачем мы вообще сюда приехали?

– Чтобы отпраздновать Рождество с нашими семьями, – напоминаю я.

Вскакиваю на ноги и поправляю одежду. Зачесываю волнистые волосы в высокий хвост, оставляя несколько прядей спадать на виски, и смотрю на Томаса. Он весь в черном – боюсь, этот цвет идеально соответствует настроению, в котором он будет пребывать этим вечером. Тем не менее при виде его на моей кровати с руками, скрещенными за головой, у меня как будто бабочки в животе. Непринужденный вид, слегка растрепанные волосы и мышцы, которые проступают под свитером при каждом движении, делают его чертовски привлекательным.

– Закончила меня рассматривать? – подтрунивает он с лукавым выражением лица. – Потому что если нет, советую закрыть дверь на ключ.

Я улыбаюсь и качаю головой.

– Свой рождественский подарок ты распакуешь этой ночью, – игриво отвечаю я. Тяну его за руку, чтобы он встал с кровати, и тащу вниз по лестнице.

Спускаясь, я вижу Алекса в дверях: он снимает длинное пальто, разматывает шарф с шеи и стягивает шерстяную шапку, проводя рукой по каштановым волосам, чтобы привести их в порядок. Рядом с ним Тиффани подает свое пальто и подарки моей маме.

Я с любовью наблюдаю за этой сценой сверху и после того, как мама обнимает Лейлу и Лорен, быстро спускаюсь по ступенькам и бросаюсь обнимать друзей.

– Как здорово, что вы приехали! – Радость переполняет меня.

– Я так по тебе скучала! – отвечает Тиффани, обнимая меня, а Алекс ерошит мне волосы.

Когда мы размыкаем объятия, Томас поднимает руку и отдает им честь, а я смотрю на них с улыбкой до ушей. С тех пор как мы виделись последний раз, Алекс отрастил легкую щетину – она придает ему солидности. Тиффани же ни капли не изменилась. Все такая же безупречная красавица с медно-рыжими волосами, великолепно контрастирующими с ее свободным кремовым свитером.

– Рад снова вас видеть, ребята! – Кристофер приветствует моих друзей, они жмут друг другу руки и обмениваются поздравлениями с рождественскими праздниками.

Когда мы с Лейлой садимся поболтать с Тиффани и Алексом, мама и Лорен уходят на кухню, чтобы закончить готовить ужин. Томас выходит покурить на крыльце. Хотя он старается это скрыть, я знаю, как тяжело ему даются такие дни. И понимаю, что ему нужно время побыть одному. Поэтому оставляю его в покое и сдерживаю желание пойти за ним.

На кухне Кристофер присоединяется к нашим «шеф-поварам», щедро делясь советами Терезы о том, как идеально запечь индейку.

– А Питер не приедет? – спрашивает Алекс, похрустывая арахисом, оставленным на столике в качестве закуски.

– Нет, в этом году отец празднует Рождество с семьей Бетани. Мы поедем к ним в Монтану, чтобы вместе встретить Новый год, – объясняю я, убирая пушинки с юбки.

– Как там малыш Лайам?

– Все хорошо, растет не по дням, а по часам. Он невероятно умный. Представь, в семь лет он уже сам прочитал «Приключения Тома Сойера».

– У него хороший учитель, – подхватывает Лейла, дружески толкая меня плечом.

– А у вас как дела? – Тиффани намекает на наши с Томасом отношения.

– Лучше, – с облегчением говорю я, чувствуя, как Алекс и Лейла пристально меня разглядывают. – Намного лучше.

– Точно? – продолжает расспрашивать Тиффани. – Когда мы говорили два дня назад, у тебя была истерика.

Черт возьми, так и было. Я была сама не своя.

Не секрет, что я не умею врать, особенно Томасу – для него я всегда как открытая книга. Но когда я решила скрыть от него то, что сделала, я и представить не могла, как это будет тяжело. Чувство вины до сих пор разрывает меня на части. И все из-за того, что я решила… Боже мой, я даже думать об этом не хочу.

– Знаю, но вчера вечером он приехал за мной в Сакраменто, и мы все прояснили, – в моем голосе звучит уверенность.

– Значит, неделя разлуки пошла вам на пользу, – замечает Лейла.

Алекс, Тиффани и Лейла – единственные, кому я рассказала о тяжелом периоде непонимания между нами. Хотя они знают не все. Точнее, не знают, из-за чего все началось. И, честно говоря, Томас