Врач. Жизнь можно подарить по-разному - Аня Вьёри

Глава 31 

Марк

Черт! Черт! Черт! Толкаю дверь палаты. Вхожу. Катёнка какая-то напряженная, будто боится чего. Неужели чувствует? Мать же все-таки.

– Что? – встает мне навстречу.

– Холестерин, – вскидываю бровь.

Вижу, что она расслабляется, улыбается.

– И все?

– Нет, – сажусь на стул, смотрю на нее внимательно. – Лейкоциты упали.

У нее округляются глаза, вздрагивают губы.

Промолчу-ка я про тромбоциты.

– Значит… – ее голос вздрагивает.

– Значит, сегодня мы все вместе ночуем тут, – произношу бодро, наплевав на ее соседку по палате.

– Марк, – она почти стонет.

Да, малышка, я тебя понимаю. Но это нормально. Это не страшно. Лейкоциты и сами могут восстановиться. В отличие от тромбоцитов. Что там у нас с препаратами крови?

– Я же даже вещи не забирала, – у нее в глазах слезы.

– Кать! Ну это такая мелочь! – встаю, притягиваю ее к себе. – Сейчас народ после четырех разойдется, съездишь за вещами.

– А… – хлопает ресницами.

Ну что? Посижу я с твоим сыном! С пяти до семи врачей обычно не дергают.

– Уф, – шумно выдыхает, утыкается носом мне в грудь, а у меня все собирается в комок где-то в солнечном сплетении.

Катя! Как же кайфово иметь возможность тебя обнять! Почувствовать твое тепло, знать, что могу коснуться, могу утереть твои слезы и даже поцеловать твою макушку. Моя девочка. Моя любимая.

– Сейчас подпишу госпитализацию. Устраивайтесь! – сжимаю ее плечи. – У тебя же еще в камере хранения что-то, – говорю ей, стараясь звучать спокойно.

Она часто-часто кивает, а я улыбаюсь и касаюсь кончика ее носа.

– Ну! Мне без вас было бы на сутках скучно! – подмигиваю Мишке.

Он ничего не понимает и совершенно лучезарно улыбается. Отвечаю на его улыбку и слышу, как ахает Катина соседка по палате.

Черт! Я уже и забыл про нее.

– Ладно, – отстраняюсь от Катюшки, мимоходом глажу Мишку по голове, – у меня еще три операции сегодня, но я буду заглядывать.

Подмигиваю Мишке, ухожу, оборачиваюсь в дверях, чтобы еще раз посмотреть на любимую, но Катя смотрит не на меня, а на женщину напротив.

Катя

– Вы ошибаетесь, – шиплю я сквозь зубы, – вам просто кажется!

Соседка, представившаяся мне Печенкиной Инессой Ивановной, недовольно отворачивается, а у меня внутри нарастает раздражение. Все, что я испытываю к этой женщине, можно собрать в одно слово: «неуместно». Неуместно комичное имя, неуместное поведение для их диагноза, неуместное любопытство, неуместное желание влезть не в свое дело!

Вот так получается. Когда мы здесь появились, Миша для всех был Свиридов. Никому и в голову не пришло искать родственное сходство с Захарским. А эта женщина… Она – тот самый свежий взгляд. Она ничего о нас не знала. Просто увидела сына на коленях у отца. Просто увидела, что они очень похожи. Как же уговорить ее молчать?

Боже, дай мне сил доиграть свою роль. Не надо сейчас Захарскому знать, что Миша его сын. Пусть лечит спокойно. Вылечит, тогда скажу. Не вылечит – значит, никогда и не узнает. И тут же в голове начинает пульсировать дикая мысль: а если он сам поймет? Сделает какие-нибудь анализы, или найдутся вот такие вот доброжелатели?

Внутри все сжимается, во рту появляется горечь страха. Он бросит меня. Он снова бросит меня. Только в этот раз, когда назовет предательницей, будет прав. Жмурюсь, утираю выступившие слезы.

– Мам? – Мишутка обеспокоенно смотрит на меня.

– Все хорошо, сынок! – улыбаюсь. – Мы тут с доктором Марком переночуем. Да?

– Дя! – снова улыбается Мишка и тянется к моему смартфону. Мультики. А что еще делать на карантине?

Включаю ему его любимый сериал, сама иду в камеры хранения. Такая будничная суета: найти свои пакеты, распаковать, подумать, что нам еще нужно из дома. Ну, кроме смены белья и зубных щеток. Да, по сути-то, и ничего!

Мишкин засыпательный медведь остался в квартире, а так… Постирать пару раз в раковине то, что на нас, не проблема. Зарядное для телефона? Сейчас пойду у девчат спрошу. В мамской всегда лежит несколько шнуров. Зубные щетки? Да выйду куплю. Щетки и пасту. Мыло пойдет и больничное.

Вздыхаю, достаю зеленый пластиковый прямоугольник с фамилией нашего лечащего врача.

– Присмотрите за Мишей? – прошу свою соседку.

Сын мой почти дремлет в обнимку с телефоном, не сильно за него беспокоюсь. Излишне любопытная женщина с готовностью кивает, а я иду к выходу из отделения. Лестница, переход, первый этаж, ларьки.

В голове разброд и шатания. Никак не могу сконцентрироваться на том, что нужно. Щетки, влажные салфетки. Взять Мише мармеладки? Ой, нельзя же сладкое! А вот раскраска. Как раз мотоциклы! Улыбаюсь, вспоминая замалеванные зеленым маркером руки Марка. Раскраска вряд ли с ними сравнится, но надо же что-то делать! Не мультики же круглые сутки смотреть. Тогда вот еще фломастеры и… Карандаши для аквагрима! Они мягкие и легко стираются. Это не Мише. Это кое-кому другому подарю!

– Катя! – окликает меня знакомый голос.

– Маша!

Та самая прокурорская жена, которая когда-то выручила меня куриным бульоном. И которой я нажаловалась на Костю сгоряча. Она выглядит не такой измученной.

– Как вы? – беру ее за руку, спрашиваю, абсолютно искренне переживая за нее и ее мальчишку.

– Хорошо, – Мария. – Вчера результаты КТ пришли! Ремиссия!

Ах это волшебное слово! Я ахаю от радости и облегчения и свободной рукой притягиваю к себе почти незнакомую женщину. А она всхлипывает и горячо отвечает на мои объятия.

– Катя! – отстраняется, утирает выступившую слезу счастья. – Хорошо, что я тебя увидела. А то в чате такие вещи писать неудобно, а нас должны выписать… – она берет меня за руку, ведет на любимый всеми диван у кофемашины.

– Что случилось? – не могу скрыть своего беспокойства.

Взгляд у Маши очень серьезный.

– Помнишь, мы с тобой о муже говорили, – она понижает голос. – О твоем.

Вздрагиваю. Да. Помню. Это было тогда, когда я узнала, что Костя шляется по ресторанам с любовницами. А я здесь живу на деньги Марка. Тогда ведь… Тогда же и речи не было о…

– Так вот, – Маша начинает говорить почти шепотом, – моему мужу там кое-что показалось интересным, – женщина многозначительно кивает. – Он у меня молчун, но я так понимаю, там все серьезно, раз он мне позвонил и спросил.

– Что спросил? – хмурюсь я.

– Спросил, стоит ли копать, – Маша поджимает губы. – Это же несанкционированное расследование, Кать. Одно твое слово и…

Глава 32 

Катя

– И? – я хмурюсь.

Кажется, я и так понимаю, о чем говорит Маша, но в моей реальности жизни людей никогда не зависели от моего слова. И мне становится страшно.

– Дальше копать? – напрямую спрашивает Мария. – Там головы полетят. Вполне