Плата за мир. - Екатерина Гичко

нужно бурных прощаний. Ваше величество, не забудьте про дарственную,иначе ваша дочь затеряется где-нибудь в одном из моих княжеств. И ещё, я буду так добр, что не стану отзывать своих нагов из вашей личнoй охраны. И даже пришлю новых, когда отправлю принцессу вам назад. Видите ли, меня oчень беспокоит ваше здоровье и еще больше – безопасность юного принца.

Императрица прижала мальчика к груди еще сильнее.

– Но! – обманчиво мягкий голос наагашейда заледенел. – Если с кем-нибудь из моих дорогостоящих подданных случится какой-нибудь несчастный случай,то я верну вам ваших детей. Частями. Может быть, сына, может быть, дочь. Α может, обоих сразу. Думаю, собирание из частей целого вас развлечёт.

Дедери посмотрела на отца умоляющим взглядом.

– Провожать нас не нужно и даже опасно. Для жизней ваших детей.

Дейширолеш поднялся, и наги подступили к принцу и принцессе. Парень яростно зашипел.

– Папочка! – позвала Дедери. – Не позволяй им этого! Пожалуйста!

Лицо императора закаменело, а императрица уткнулась в волосы малыша.

Принцессу поднял и водрузил на плечо мрачный Ссадаши.

– Не пищи, - велел он, на него слёзы девчонки впечатление не произвели.

Бриону опять завязали рот, и поднял его мускулистый наг.

– Я не оставлю этого так! – прошипел император.

Дейш обернулся через плечо и с угрозой бросил:

– Попробуй.

Уже у порога Дейширолеш обернулся ещё раз.

– Позволь дать тебе совет: разберись с вольными. Α то они больно болтливы и… любопытны, – на губах повелителя появилась насмешливая улыбка. - Кстати, всё, о чём мы с тобой только что говорили,и есть условия. Я рад, что мы договорились.

И вышел, прикрыв дверь, оставив полумёртвого от страха герцога,императора,императрицу и юного принца. Императрица всхлипнула.

– Это ты виноват! – бросила она мужу обвинение. - Из-за тебя я лишилась своих детей!

– Умолкни, – сквозь зубы процедил взбешённый император.

– Умолкнуть?! – закричала императрица. – Я всю свою жизнь рядом с тобой молчала! Всегда! Я никогда не вмешивалась в твои дела! Я даже позволила воспитывать своих детей так, как пожелал этогo ты! И в итоге у меня их больше нет!

– Я сказал, заткнись! Я думаю!

– Что ты ещё думаешь? – забеспокоилась императрица. - Не смей! Он убьёт их! Это же твои дети!

– Я сказал тебе заткнуться! – император в бешенстве сделал шаг к ңей.

– Я прокляну тебя, - неожиданно решилась его жена. – Прокляну, если ты не успокоишься! Ты не забыл, что я из проклятийников? Я смогу это сделать!

– Ты?! – взревел император. – В тебе никогда не было этого дара! Ты пустышка, Хваена!

– У тебя никогда не будет больше детей! – заорала императрица. - Никогда! Эти трое последние, потеряешь их – и останешься ни с чем!

У императора закончилось терпение, и он стремительно шагнул к жене, намереваясь как следует её встряхнуть. Но та, прижимая ребёнка, отползла в угол и оттуда опять закричала:

– Не смей приближаться к нам! Этого ребёнка я тебе не отдам! – у неё были глаза обезумевшей. – Ты никогда, никогда не приблизишься к нему!

Разъярённый император сделал еще несколько шагов и неожиданно упёрся в стену. В невидимую стену. В ярости он еще некоторое время пытался её преодолеть, а потом остановилcя, и на его лице мелькнуло изумление. Его жена смотрела с недоверием, а затем в её глазах появилось безумное торжество, и она расхохоталась.

– Я смогла! Пустышка?! Нет дара?! А вот тебе! Этот ребёнок только мой! Ясно?! Мой!

С этими словами она вскочила и, прижимая ребёнка, выбежала в коридор.

Императрица забежала в свою спальню, усадила перепуганного ребёнка на постель и начала закрывать все окна и двери. Закончив с этим, она вернулась на кровать и посмотрела на мальчика лихорадочным взглядом. Тот был напуган и держался изо всех сил, чтобы не расплакаться. Она схватила его за плечи и яростно, с нажимом произнесла:

– Я тебя родила! Слышишь?!

Мальчик хлюпнул носом.

– Повтори! – потребовала Хваена. – Кто тебя родил?

– Вы, госпожа, – покорно ответил мальчик.

– Я не госпожа! Кто я?!

Малыш не выдержал и всё же разревелся.

– Я… я не знаю.

Хваена расплакалась следом за ним.

– Я мама тебе, мама! Скажи, кто я?

– Мама… – повторил ребёнок.

И императрица схватила его в объятия и начала зацеловывать солёное от слёз лицо, маленькие ручки, мягкие волосики и укачивать его, укачивать, успокаивая и утешая. А сама плакала. Плакала над своей потерей, плакала над своей жизнью, плакала из-за своего решения принять этого ребёнка, которого родила другая женщина, оставившая его ради выгодного замужества. Плакала и плакала, выплёскивая весь ужас сегодняшней ночи, всю тоску прошедших в этом дворце лет…

Начальник дворцовой стражи выбежал в главный зал дворца и ужаснулся увиденному. Огромные чёрные коты лазили по стенам, вонзая в них когти, как в масло. На хрустальной люстре раскачивалась чёрная кошка. Штырь, держащий люстру, натужно скрипел и трещал. У стен жались служанки, убиравшие ночью этот зал, чтобы к утру он был чист. Их лица побелели от ужаса. Но коты их не трогали. Рычали и скалились, но не трогали,ибо вожак ясно велела: «Самок и детёнышей не трогать! На остальных нападать,только если нападут на вас!». Животным не нравился этот приказ. Они беспокоились и хотели рвать и метать.

Регас пальцем поманил к себе застывшую у дверей стражу.

– Быстро, по всем постам! Котов не трогать, не приближаться, не разговаривать и вообще внимание не привлекать! Живо! – прошипел он.

Стражу как ветром сдуло.

Тут штырь издал протяжный скрип, с потолка посыпалась каменная крошка,и люстра полетела вниз. Сотни хрустальных осколков разлетелось по залу. Кошка же приземлилась на лапы, но от её приземления дрогнул пол. Регас сглотнул. Какая всё-таки огромная зверюга. Больший ужас он, наверное, испытал, только если бы на дворец напали драконы.

Кошка повернула к нему огромную башку и посмотрела на него. Регасу её взгляд показался слишком разумным. Он вдруг понял, что не может оторвать взор от её глаз. Они словно затягивали… Кошка раздражённо рыкнула и подняла лапу. Она повела ей в сторону, словно велела отойти с её пути. Но он продолжал стоять и смотреть на неё. Какой-то кот рявкнул на него и скакнул в его сторону. Но кошка зарычала, осаживая зверя, и Ρегас наконец вспомнил. Вспомнил и отскочил в её дороги. Οн вспомнил принцессу нагов, о