Согретая льдами. Книга 2 - Лидия Вьюжная

Югор тяжело вздохнул, уходя мыслями куда-то далеко. Наверное, вернулся в прошлое, снова переживая события девятнадцатилетней давности. Спустя пару минут молчания он продолжил рассказ.

— Через пару дней безрезультатных расследований, король Торан решил сам отправиться в один из городов, взяв королеву и дочь. Что там произошло, я не знаю. Но вернулись они поспешно. Не собирали совет, не делились мыслями о произошедшем. Лишь через час меня вызвали в личные покои, где передали сверток и тебя, Снежа. Приказ был лаконичным: спаси нашу дочь. Я убегал из замка на ригуне, держа на руках маленькую тебя. Пришлось несколько дней прятаться в лесах, чтобы не натолкнуться на других людей. Что никому нельзя верить — это я уяснил сразу.

В один из дней, когда ригун выбился из сил, я отпустил его. Дальше шел пешком, пока не забрел в переход к другому миру. Так я оказался на Земле. Дойдя до ближайшей деревни, удостоверился, что это точно не Илизир. Дома, одежда и сами люди отличались. Еще сутки я следил за деревней, пока не выявил, что в доме на окраине живет одинокая женщина.

Выбора не было — еда закончилась, а ты замерзала. Я пошел к тому дому. Меня впустили, накормили, отогрели. А главное, не задавали лишних вопросов.

О тебе сразу же позаботились. Я понял, что не ошибся. У этой женщины тебе будет безопасно и хорошо. Во всяком случае, твоей жизни точно ничего не угрожает.

Еще одним неожиданным сюрпризом стало то, что твоя внешность изменилась. Когда сверток с маленьким ребенком развернули, ты стала похожа на чужеземцев. Но и это к лучшему. Даже если и решат искать принцессу Леделии, то не догадаются искать среди людей чужого мира.

Тогда я понял план твоих родителей. И осознал, что проход в другие земли возник из-за гибели правящей семьи и уничтоженного артефакта. Грань истончилась.

Поверь, твои мать и отец были далеко не глупцами.

Убедившись, что спас тебя и исполнил приказ, я вернулся к переходу в Леделию. Но знание, что король и королева мертвы, заставило принять образ ригуна. Ведь я их верный подданный. На это ушли последние магические силы, что оставались у меня в резерве. Обратное обращение было невозможным без магии. А в Леделии магия иссякла.

Первым делом я направился к замку. Там мои догадки подтвердились. Но удивлением стало то, что место короля занял Арафей.

— Почему ты не направился в Морозею? — непонимающе посмотрела на мужчину, который спас мою жизнь.

— Мне стыдно. Я сбежал, а мог бы сражаться за жизнь правящей семьи, — коря сам себя, ответил Югор.

— Но ты спас их наследие. Глупо считать себя виновным, — отрезал Рик.

Я искоса взглянула на моего мужчину. Ох, Рик говорит правильные слова. Только верит ли в них он сам? Ведь из-за заговора, что чуть не проворонил у себя в королевстве, он корит себя не меньше.

Югор упорно молчал, показывая, что он выбрал себе наказание и отступать не собирается.

Я подошла к мужчине, взяв его руки в свои, и присела рядом.

— Если это принесет облегчение, то я выражаю свою благодарность. Ты спас мою жизнь, обрекая себя на изгнание. Это дорого стоит и я в неоплатном долгу, — осторожно улыбнулась мужчине.

Верю ли я ему до конца? Не знаю. Но, если моя жизнь — его заслуга, то это стоит дорого.

— Что ты, Снежа. Никакого долга. Я буду служить тебе также верно, как и служил твоим родителям. Твоя жизнь слишком ценна, — ответил Югор, поглаживая мои руки.

Я слегка отстранилась, не позволяя ласки. Слишком уж двусмысленны эти поглаживания, которые я не могу позволить даже доверенному человеку. Здесь не дело преданности, а дело чувств. Мое сердце принадлежит другому.

— Значит, ты не знаешь, что случилось в замке и как погибли мои родители? — с горечью уточнила я.

— Нет. Прости, — ответил Югор.

— У меня еще вопрос…

— Конечно. Я отвечу на любой. Их накопилось много, — кивнул мужчина.

— А как ты вернулся обратно в человека, если твой резерв пуст?

Это у меня не укладывалось в голове. Конечно же, будучи с полным резервом, люди с магией способны на удивительные вещи, которые мне только предстоит познать. Но, если резерв пустеет, а он не безграничен, то волшебство творить невозможно. В Леделии точно. В Морозее магия ограничена, там бы тоже не получилось накопить резерв. Это понятно даже человеку, который первый раз столкнулся с магией.

Что же стало толчком в данный момент в чужом мире? Что могло пополнить резерв мужчины?

— Твой выброс магии был огромным. Он не только уничтожил монстров, но и зарядил магией мой резерв. Я почувствовал, что могу вернуться. Почувствовал родную магию Илизира. А в чужом измерении вам двоим будет безопаснее с помощью еще одного человека, чем животного, — пояснил Югор.

— Все верно, — в знак согласия кивнул Рик. — Все, остальные вопросы потом. Я рад, что ты на нашей стороне, Югор.

Рик подошел к мужчине и протянул ему руку.

— Моя преданность подкреплена клятвой роду и не терпит нарушений, — ответил рукопожатием Югор, но продолжал смотреть на меня.

— Нам пора, — оповестил Рик.

Мы собрали вещи, потушили костер и двинулись навстречу темноте незнакомого мира, который пугал самим своим существованием.

С Югором все понятно, он на моей стороне. Он спас меня, как и писали родители в своем последнем письме. Прошло девятнадцать лет, но он остается верен, хоть и не знает меня.

Почему же я уверена, что он на моей стороне? Все просто. У него было множество возможностей убить беззащитную девушку в ее же покоях. Сколько раз мы оставались наедине, пока Рик был в путешествии? Да каждый день! Но я жива.

Постепенно, уходя дальше и дальше от места отдыха, мы с Югором отставали, а Рик шел впереди, освещая путь.

— Ты выросла в прекрасную девушку, Снежа, — обратился ко мне верный советник.

— Благодарю, — смущенно ответила ему.

Как обманчива наша природа. Мне всего девятнадцать. Мужчине, что идет рядом, тоже много не дашь. Но он успел увидеть меня при рождении, и вот теперь, когда я выросла. Неловкое чувство.

— Как тебе жилось там, на Земле?

— Хорошо. Мама — чудесная женщина, которая вложила всю душу в мое воспитание. И, даже несмотря на то, что я знаю, что она не родная, я ее люблю, — смело ответила я.

В этом я была уверена на все сто процентов. Это единственное постоянное, что остается со