Черный к свету - Дж. С. Андрижески

Пейзаж вокруг него менялся — как-то странно, неуловимо, но с заметными причудами. Он взглянул на тёмно-чёрного дракона с шипастым хвостом, который прильнул к окну справа от него, затем просмотрел слова на появившемся перед ним виртуальном текстовом экране.

«Проверьте новости, — говорилось в сообщении. — Акции выросли на десять пунктов благодаря последней кампании в социальных сетях. Инвесторы довольны».

В конце появился смайлик с изображением улыбающегося дьявола.

За ним последовал второй смайлик с изображением ножа.

Люциан Уорд Ракер, «Люк» для СМИ… и иногда для своих друзей… и особенно для всех, кто хотел расположить его к себе, а это включало всех… улыбнулся. Он слегка усмехнулся, когда перечитал сообщение.

Иногда было трудно не чувствовать себя богом.

И всё же его раздражало, что его инвесторы всегда удивлялись.

Он устал от того, что люди недооценивали его, хотя и понимал, что должен радоваться этому. Это означало, что он мог беспрепятственно претворять в жизнь свои планы, даже если недалёкие умы думали, будто они манипулируют им и сдерживают его. Недооценивание его неизбежно приводило к их падению.

Но да, это раздражало.

Он был грёбаным Прометеем.

Если они не могли этого понять, то могли бы, по крайней мере, убраться с его пути. Они больше походили на Сизифа, удивлявшегося, почему камень каждый раз падает прямо на них, вместо того чтобы, как он, подниматься на вершину горы. Старая гвардия слишком привыкла считать себя создателями королей, людьми, которые держат марионеток за ниточки.

Их эра тоже подошла к концу.

Роланд Ракер, его отец, был одним из них. Он был впечатляющим человеком, которому невозможно было угодить, но он не достиг высот своего сына. О Люциане уже было написано с полдюжины бестселлеров, и книги о нём будут продолжать выходить ещё долго после его смерти.

Его отец считал деньги второстепенной целью.

Роланд Джеймс Ракер был доволен тем, что делал всё незаметно, в тени, дёргая за рычаги власти, оставаясь безликим и неизвестным. Его не волновало, что его никто никогда не узнает, что никто никогда не слышал его имени.

Люциан не собирался жить в тени.

Он не верил в это, даже если это могло бы обезопасить его.

По правде говоря, ему нравилась известность.

Какой смысл воплощать необычные вещи, если никто не знает, что ты их автор? Нет, Люциану было наплевать на «безопасность».

Ему нравилось жить в опасности.

Быть скандально известным, вызывающим страх ему нравилось даже больше, чем быть обожаемым.

Он проверил время на экране дополненной реальности, который заставлял пустую комнату наблюдения светиться, мигать и кружиться, затем выключил его.

Он ждал достаточно долго.

Пришло время.

Машина ждала его внизу.

Он повременит с показом своей безделушки. Для этого у него будет достаточно времени позже.

Пришло время появиться в качестве царя царей.

Он неторопливо спустился по винтовой лестнице из чёрного металла, ведущей к частному лифту, которым могли управлять только он и Виктор с помощью своих гарнитур дополненной реальности. Он вошёл в двери лифта — двери, на которые он потратил смехотворную сумму денег, чтобы запрограммировать их при открытии и закрытии издавать звук из оригинального телесериала «Звездный путь» — и снова включил свою дополненную реальность.

Он нажал на виртуальные клавиши.

Дракон выпустил голубое пламя поверх его плеча. Руки Люциана тоже изменились в виртуальном интерфейсе. Он заметил, что на нём всё ещё были металлические перчатки, в которых он играл со своей питомицей в последнюю игру, где он был её мучителем в средневековой темнице.

От этой мысли его член снова затвердел.

Он думал о своей питомице всю дорогу, пока поднимался из подвала.

Он думал о том, что бы он хотел получить на их годовщину.

Лифт прибыл к месту назначения, двери звякнули, и когда они открылись, раздался звук из «Звездного пути». Люциан прошёл по тёмному коридору, украшенному виртуальными картинами, открыл толстую металлическую дверь, которая вела на заднюю парковку у здания.

Он вышел на улицу, навстречу холодному ночному ветру, который обдувал здание в Южном Сан-Франциско ледяными порывами пахнущего морской солью воздуха.

Он ничего не слышал.

Каким-то образом он почувствовал, что происходит что-то необычное.

Что-то беспрецедентное.

Возможно, что-то духовное, как тогда, когда он в последний раз принимал ЛСД.

Возникло странное ощущение давления. У него зазвенело в ушах. Перед глазами вспыхнули цвета и свет. Он почувствовал, что движется назад, возможно, даже очень быстро, но он ощущал себя невесомым, и это не причиняло боли.

Звук отразился эхом только после того, как всё закончилось.

Он наполнил его уши, оглушительный, похожий на раскат грома.

Он задержался там, отдаваясь эхом, которое заглушило все мысли в его в высшей степени незаурядном уме. Вспыхнул солнечный свет, несмотря на темноту ночи. Всё стало очень-очень ярким, как будто солнце взошло только для него, только в его сознании. Он представил, что смотрит на солнце. Ему почудился в этом какой-то смысл.

Затем свет этого солнца начал меркнуть.

Люциан Уорд Ракер… «Люк» для прессы и абсолютно ни для кого из своих друзей, поскольку долгие годы он чувствовал, что у него их на самом деле нет, и от этой мысли ему иногда становилось грустно по ночам, хотя он никогда бы в этом не признался… утратил свет этого слепящего солнца.

Он погрузился в темноту, тишину и забвение так легко и непринуждённо, как будто его вообще никогда не существовало.

Глава 2. Перемотка

— Тебя ждут люди, — Кико прислонилась к дверному косяку, глядя на него, а он сидел, развалившись в офисном кресле, сделанном на заказ, за письменным столом, сделанным из части крыла самолёта.

— Их двое, — добавила Кико с лёгкой ухмылкой на губах. — Потенциальные клиенты. Одеты в очень приличные костюмы. Они будут разговаривать только с тобой.

Когда это не привлекло его внимания, она склонила голову набок.

— Если бы не костюмы, я бы приняла их за чиновников, босс, — озвучила она следом. — Может быть, правительство. Может быть, ФБР, но с другой стороны… Эти костюмы. Действительно хорошие. Слишком хорошие для федералов.

Блэк по-прежнему не поднимал глаз.

Он вроде как услышал её, но не переставал пялиться на свой стол и стопки бумаг, лежащие на нём. Он уставился на новенький компьютер и чувствовал, что ничего из этого не узнаёт.

Но, с другой стороны, он действительно не узнавал это.

Они переделали весь этаж… на самом деле, всё здание целиком… выпотрошили его изнутри. Складывалось ощущение, будто только так и можно было сделать, учитывая то, что Блэк сотворил с этим местом за последние