Варрэн-Лин: Узы Стаи - Юна Ариманта

Потом их забросило в чужой недружелюбный мир, где приходилось выживать. И они мечтали вернуться в привычный и уютный дом. Тогда почему они так изумленно озираются? До сих пор не могут поверить в то, что мечта сбылась?

— Ну что-ты такая кислая? Мы сделали это! Мы уже здесь! — Шторос подошел к ней сбоку и игриво пихнул ее плечом.

— Все нормально, — отозвалась Динка.

— Ну если все нормально, то, может быть, мы немного поиграем? — он призывно потерся мордой о ее шею.

— Поиграем? — отстранено удивилась Динка.

— Поиграем… Ты такая соблазнительная в этом виде. Ты даже не представляешь! — он на полусогнутых лапах начал медленно обходить ее по кругу, ведя носом по ее боку.

— Соблазнительная? — растерялась Динка, не понимая, как реагировать на такое поведение и пытаясь самостоятельно осмотреть себя. Руки превратились в длинные лапы, покрытые короткой золотисто-коричневой шерстью. Динка уселась на попу и поднесла одну переднюю лапу к глазам, чтобы внимательнее ее осмотреть. На вторую приходилось опираться, чтобы не упасть. Лапа была как у кошки, с мягкими розовыми подушечками на месте пальцев и ладони. Она попробовала выпустить когти, и это получилось неожиданно легко. Достаточно было лишь напрячь пальцы.

— Сегодня мы никуда не идем. Нужно найти ночлег и поохотится, — Дайм уже пришел в себя от перемещения между мирами и начал раздавать распоряжения:

— Хоегард, идешь искать ночлег. Тирсвад, тебе найти сосуд. Шторос позаботится о Динке. Я раздобуду что-нибудь поесть. Вопросы есть?

Хоегард молча склонил голову и в три прыжка скрылся за каменной грядой.

— Иду искать сосуд. Он где-то рядом, я его уже почуял, — отчитался Тирсвад и целенаправленно побежал рысцой в противоположную сторону.

— Конечно, я о ней позабочусь, можешь идти, — весело заверил Шторос, обходя все еще немного оглушенную Динку сзади.

Дайм, удовлетворенно рыкнув, начал спускаться с плато, где они находились, на равнину.

Динка продолжала с удивлением рассматривать сама себя. На земле безвольно, словно неживой, лежал длинный пушистый хвост. Женская грудь исчезла с грудной клетки, сместившись куда-то ниже и значительно уменьшившись, а грудная клетка и живот также, как и лапы были, покрыты светлой шерстью смешанного цвета. Здесь перемешались волоски серого, золотистого, серебристого, коричневого и даже черного цвета, создавая неповторимую пеструю картину. Как они и предполагали, она была похожа на Хоегарда. И родных своих ей предстоит искать в сером племени.

Задумавшись Динка настолько погрузилась в себя, что не сразу поняла, что происходит, когда вдруг ощутила, как на спину ей навалилась тяжесть. Она испуганно всхрапнула, дернулась, но освободиться не смогла. Новое тело еще плохо ее слушалось, и она не понимала, как им управлять. Шторос крепко схватил ее зубами где-то между затылком и лопатками и обхватил лапами поперек туловища. Динка почувствовала, как он призывно потерся об нее пахом и поняла, наконец, какие игры он имел в виду.

— Ах ты похотливый ублюдок! — зарычала она, с неожиданной для себя силой пытаясь сбросить его со свой спины. Он был крупнее нее и держался зубами за загривок. Но ярость охватила Динку, как пламя охватывает стог сена. Она рухнула на бок и покатилась в красной пыли. Едва Шторос разжал зубы, она вскочила на ноги и отвесила ему лапой такую оплеуху, что он отлетел на добрых десять шагов.

— Ого! — рыжий осторожно поднялся, отряхиваясь от пыли, и снова двинулся к ней на полусогнутых лапах, сердито виляя хвостом и прижав к голове уши.

Динка раскрыла рот и, оскалившись, раскатисто зарычала. Но Шторос не собирался сдаваться и точно также зарычал в ответ.

— Не подходи ко мне! — злобно процедила она ему мысленно. — Я предупреждала тебя, чтобы ты не смел приближаться ко мне и трогать меня.

— Я думал, мы решили этот вопрос еще там, в пещере, — не менее злобно отозвался Шторос у нее в голове, продолжая наступать на нее. — И сейчас ты снова будешь отталкивать меня?

— Сейчас я не хочу и не буду! Отстань от меня! — выкрикнула Динка про себя и снова зарычала, из-под ее лап по земле во все стороны побежали дорожки огня. — Не пытайся больше принуждать меня силой, — она не пятилась, а сама наступала ему навстречу до тех пор, пока он не остановился и не сделал шаг назад.

А затем завалился на бок, перекатился на спину, показывая ей брюхо, покрытое короткой пушистой шерстью с торчащим членом, у которого из кожистой оболочки выглядывала красная влажная головка.

Динка остановилась, все еще учащенно дыша. Ее хвост вдруг ожил и возбужденно хлестал ее по бокам. Она разглядывала распластавшегося у ее ног зверя. Этот жест она уже видела. Он означал подчинение. После того, как Шторос показал ей свой живот, нападать на него сразу расхотелось. Динка подошла поближе и осторожно понюхала его грудь, живот, член. От него пахло вожделением, он не придуривался, а действительно хотел ее.

— Ты изменилась не только внешне, — задумчиво проговорил в ее голове Шторос. — Я буду иногда скучать по маленькой пугливой козочке.

— Я изменилась давно, — вздохнула Динка, опускаясь на землю рядом с ним, растягиваясь во весь рост и прижимаясь к нему боком. — А ты не заметил.

Шторос зарылся носом в ее шерсть на спине. Динка напряглась, готовая дать отпор, но он больше ничего не делал. Просто лежал рядом.

— Расскажи мне как ты ее убил. И за что… — подумала она, обращаясь к Шторосу. Но он молча продолжал пыхтеть ей в спину. И Динка уже подумала о том, что он, наверное, не «услышал» ее вопроса, когда он, тяжело вздохнув, начала мысленно рассказывать ей.

— Я рад, что ты спросила… сейчас, — едва слышно промелькнула в сознании его мысль. И Динка затаила дыхание, прислушиваясь к происходящему в ее голове. В таком общении был несомненный плюс по сравнению с разговорами через рот. Мысли передавались не только словами, но образами. Они были яркие, объемные, насыщенные чувствами, цветами, звуками и запахами. Ни одна, даже самая эмоциональная человеческая речь не смогла бы передать рассказ так, как это получалось при помощи прямого обмена мыслями.

— Я знаю, что ты все еще думаешь об этом, иначе ты не отталкивала бы меня от себя. Вот только поверишь ли ты, после всего, что ты знаешь обо мне? Я не хотел убивать ее…

— Ты убивал людей,