Дракот для Снежной королевы - Анна Снегова

— Ну? — торопит меня раздражённый голос.

Поднимаю глаза выше, и с удивлением смотрю на протянутую мне ладонь. Смотрю на неё непонимающим взглядом пару мгновений. А потом нерешительно вкладываю в неё тонкие пальчики. У него руки загорелые. И жёсткие, мозолистые.

И очень тёплые.

Мальчишка дёргает меня вверх сердито и чуть ли не силой заставляет встать.

Неуверенно поднимаю глаза — и вижу, как он смотрит на меня недовольно своими чёрными глазами.

— Это ты, что ли? Та, которой меня подарили. Как игрушку.

Он тут же бросает мою ладонь, как будто ему неприятно. Складывает руки на груди и смотрит на меня свысока таким обвиняющим взглядом, что хочется попросить прощения. Но за что? Разве я в чём-то виновата перед ним?

— Замечательно, — холодно улыбается моя мать. — Вот и познакомились. Сольвейг! Уведи его отсюда. Идите, поиграйте. Он меня изрядно утомил.

А я стою и пялюсь на мальчишку, как дура. То есть, подарили? В каком смысле — как игрушку?

Разве так можно, чтоб дарили живого человека?

Не дождавшись от меня хоть какого-то разумного ответа, мальчишка теряет терпение. Хватает меня за руку и тащит в тот проход, из которой я пришла. Захлопывает за нами дверь. И через пару шагов останавливается.

— Так. Тут вроде бы нас никто не увидит. Слушай! Эта ведьма украла меня из моего родного города, и…

— Это не ведьма! Это моя мама! — обижаюсь я.

Мальчик отмахивается от меня ладонью:

— Не важно! Всё равно ведьма. Мне нужно вернуться домой! Меня там ждут. Ты не похожа на злыдню. Поможешь отсюда выбраться?

Опускаю глаза, ковыряю лёд носком белого сапожка.

— Тебе у нас не нравится?

Он отвечает не сразу.

— Тут интересно. Но мне надо домой. Так поможешь? Ты ведь знаешь, где выход?

— Мама рассердится, — совсем-совсем тихо, так тихо, как падает снег, отвечаю я.

Мне не хочется, чтобы он уходил.

Мальчик вздыхает.

— Ладно, веди. Потом об этом ещё поговорим.

Мне вдруг становится очень весело и радостно.

У меня впервые в жизни настоящие гости!

Я решаю показать этому мальчику самое ценное, что у меня есть — выводок снежных лисят, которых я спасла от зимней стужи на пороге Вечности. Их мама умерла, а сами они уже совсем замерзали в сугробе. Мне тогда сильно влетело от мамы, что я туда ходила. Просто у меня бывают предчувствия о таких вещах. Когда кому-то нужна помощь. И я пошла. Я не спросила разрешения, потому что знала, что она ни за что не отпустит меня.

Мы какое-то время идём совсем рядом, молча. Мальчик хмурится, разглядывает всё по сторонам. А я — разглядываю исподтишка его.

Никогда в жизни не видела живого человека. Только на картинках в книгах. Но оказывается, ни одна картинка не передает. То множество мелких-мелких черт и особенностей, которые делают его особенным. Например, как та маленькая родинка на шее. Или манера ходить широким шагом, за которым я едва поспеваю.

— Тебя зовут Сольвейг? — спрашивает мальчик после долгого молчания. Даже обидно, что он-то на меня совсем не смотрит. Я, наверное, не очень красивая.

— Угу.

— Слишком длинно. Я замучаюсь выговаривать. Буду называть тебя Соль. Идёт?

Киваю смущённо. Пока не очень поняла, нравится мне или нет. Сольвейг — это хорошее имя! Мама говорила, что назвала меня им, потому что на древнем языке оно означает «сила солнца». А у нас тут солнца очень мало, — на самом крайнем Севере, где по полгода царит тёмная ночь, а в остальное время оно едва-едва показывается краешком из-за горизонта. Чтобы снова надолго уплыть в темноту. Наверное, оно освещает какие-то другие королевства, не наше.

«Соль» — это что-то грустное и солёное. Это про слёзы.

— А… тебя как зовут?

Он наконец-то удостаивает меня коротким взглядом, прежде чем ускорить шаг.

— Кай. Но ты можешь особо не запоминать. Я всё равно отсюда скоро выберусь. Обязательно.

Да.

Я помню.

Его там ждут.

Почему мне от этого так грустно?

Глава 3

Помню, я тогда подумала — покажу Каю, как здесь интересно, и вдруг он захочет остаться. Мне ужасно захотелось, чтобы у меня был такой друг.

Я весь день водила его по дворцу и делилась чудесами.

Наш дворец был выстроен в форме снежинки с шестью лучами. Каждый луч посередине выпускал еще два боковых коридора. На конце каждого луча — высоченная круглая башня, в одной из которых была моя комната. В центре лучи сходились к тронному залу… и ледяному озеру, которое было сердцем дворца. Иной раз я могла целый день бродить по этим лабиринтам, и ни разу не встретиться с собственной мамой — но у меня были элементали и Христиан, и если вдруг мне случалось заблудиться, я знала, что они обязательно укажут мне путь.

Разумеется, когда я выросла, могла уже сама ориентироваться во дворце с завязанными глазами.

Кая дворец не очень впечатлил. Он пробовал ковырять стены, затянутые ветвистыми узорами инея, но они были слишком прочны, и малейший скол тут же зарастал обратно. Пытался открывать высокие стрельчатые окна, затянутые голубым и лиловым витражным льдом — но это было невозможно. Как и разбить.

Сильней всего его рассердила новость о том, что во дворце нет ни единой двери наружу. Только внутренние. Сказал, что это настоящая тюрьма, и он не понимает, как я здесь живу. А я не понимала, как можно жить по-другому.

— Может, как-то расплавить всё это… — задумчиво говорил он, глядя на толстые ледяные стены, через которые матово просвечивались последние лучи полярного солнца. Оно как раз показалось краешком, чтобы через час опять передумать просыпаться.

Но посмотрев на меня, Кай рассмеялся и потрепал меня по волосам.

— Да не бойся ты, трусиха! Не стану я ломать твой дом. Я пошутил. И тут всё равно огня наверняка нету. Я прав? — он посмотрел внимательно.

Я задумалась, нервно теребя кончик косы.

— Только магический, от элементалей. Но он ничего не может сжечь. Лишь освещает. Ты не думай, я не глупая! Я знаю, что такое настоящий огонь. Я читала.

— Ты умеешь читать? — удивился Кай.

— Да! — просияла я. — Пойдём, я тебе покажу.

…Вот теперь я смогла его удивить.

Гигантская библиотека, под которую была отдана вся Северная башня. Наша главная сокровищница. Бесконечная винтовая лестница, уходившая в небеса