Плюс-один - Дженна Левин

Два дня назад наступила та самая весенняя стужа, которая каждый раз заставляла меня задаваться вопросом, какого чёрта мои прапрабабушка с прапрадедушкой, приехав в Штаты, не засели в Калифорнии, а выбрали Чикаго. За это время на тротуарах успело накопиться пару дюймов снега, превратившись в ледяную корку.

Я плотнее закуталась в свой чёрный пуховик и достала из карманов тонкие кожаные перчатки, которые там и хранила на всякий случай. До станции «EL» было всего несколько кварталов; даже если снаружи и правда так холодно, как казалось, я вполне могла выдержать эту короткую дорогу.

Собравшись с духом, я шагнула в единственную ещё открытую вращающуюся дверь и вышла в морозный ночной воздух —

И так погрузилась в мучительные мысли о недоделанной работе, о том, что опять, скорее всего, опоздаю на семейный ужин, и о том, что придётся как-то отплатить Софи за то, что она принесла мне лапшу, хотя я последние недели была совершенно отсутствующей подругой, — что не заметила парня в чёрной федоре и ярко-синем тренче, который буквально нёсся по тротуару, пока не врезался в меня.

— Что за…! — воскликнула я.

От удара я выронила всё, что держала. Портфель, перчатки, которые собиралась надеть, и весь накопившийся за день стресс, лежавший в животе тяжёлым свинцовым комом, — всё рухнуло на ледяной тротуар. Документы, которые я всего пару минут назад запихнула в портфель, высыпались и шлёпнулись прямо в лужу талой жижи.

Я зло уставилась на парня, который в меня врезался.

— Какого чёрта! — рявкнула я.

— Извини. — Его федора была натянута так низко, что почти полностью скрывала лицо, и, несмотря на сказанное, голос его не звучал раскаянно. Скорее рассеянно. Вся его поза была напряжённой, словно он был готов сорваться с места и продолжить бежать в ту же сторону, в какую нёсся, пока не сбил меня.

— Что-то я сомневаюсь, что тебе жаль, — пробормотала я.

Парень опустил взгляд к моим ногам, где всё теперь валялось, и будто только сейчас понял, что заставил меня выронить вещи. Лужа мгновенно погубила финансовые отчёты Уайатта: они промокли насквозь и стали нечитаемыми. Придётся возвращаться в офис и распечатывать всё заново, а времени у меня на это совершенно не было.

И — о боже, а если мой ноутбук треснул при падении? Я поспешно схватила сумку и начала рыться в ней, проверяя, всё ли в порядке с макбуком. К счастью, он оказался цел.

— Я действительно извиняюсь, — повторил парень. — Но… слушай. Раз уж ты задержала меня почти на целую минуту, можешь сделать мне одолжение?

Наглость этого парня! Он мог угробить мой компьютер!

— Ты просишь меня об одолжении? — Я уже готова была сказать ему, куда именно он может засунуть своё «одолжение» —

Но тут он наклонил голову чуть вправо и одновременно сдвинул свою фетровую шляпу назад, и я впервые смогла толком разглядеть его лицо.

Слова застряли у меня в горле.

Может, это стресс от слишком многих ночей подряд в офисе наконец-то ударил мне в голову. Наверное, так оно и было. А может, всё дело в том, что я не встречалась с кем-то просто так уже больше года, а серьёзные отношения у меня были и вовсе лет пять назад. Как бы то ни было, в тот момент он выглядел куда привлекательнее, чем имел право выглядеть в подобных обстоятельствах.

Он был довольно высоким, наверно, шесть футов два (около ста восьмидесяти семи сантиметров), но я и сама в росте не уступала. А ещё из-за того, как он до этого носил шляпу, разглядеть его лицо толком было невозможно. Но теперь, когда я могла…

Высокие, резкие скулы. Сильный подбородок с как минимум трёхдневной тёмно-русой щетиной. Светлые глаза, которые, судя по бледной коже, могли быть голубыми. Хотя большая часть лица всё ещё скрывалась в тени от шляпы, даже несмотря на то, что он чуть сдвинул её. Так что точно сказать было трудно.

У меня всегда была слабость к светловолосым голубоглазым парням. Слабость, которая порой заканчивалась решениями, о которых я потом жалела. Особенно если эти светлые волосы и голубые глаза сочетались с широкими плечами и узкой талией.

Как у этого мистера «федОра-мудака».

То, что я разглядела на нём чёрную футболку под тренчем с ярко-красной надписью Blame Bezos, а также розовую юбку в клетку, которая абсолютно не сочеталась ни с пальто, ни с его шляпой, нисколько не остудило моё влечение. Наоборот, только усилило тот самый «грязный» образ в духе Криса Пайна, который от него исходил.

Я закрыла глаза и покачала головой, пытаясь взять себя в руки. Боже, мне срочно нужен отпуск. Как только закончится налоговый сезон, я забронирую билет куда-нибудь в тёплое и солнечное место.

Я заставила себя отвести взгляд от его лица. Это было нелепо. Я была нелепа.

— Я не собираюсь делать тебе одолжение, — всё же выдавила я.

— Пожалуйста, — взмолился он. Исчезшая из его голоса рассеянность сменилась такой острой, отчаянной настойчивостью, что я растерялась. — Это ненадолго. Пожалуйста — можешь начать смеяться? Как будто мы ведём обычный разговор, и я рассказываю тебе что-то очень смешное?

Я уставилась на него, всё ещё ошарашенная странностью просьбы от незнакомца.

— Прости, но… что?

— Я пытаюсь избежать встречи с кое-кем, — его голос звучал низко, слова срывались поспешно, будто у него было мало времени всё объяснить. — Я пытался их обойти, когда я… когда мы… — он сделал широкий жест между нами и в сторону испорченных бумаг у моих ног.

— Ты едва не снёс меня с ног только потому, что пытаешься сбежать от каких-то людей? — абсурд. Хотя это бы объяснило его безумный бег по обледенелому тротуару в половину седьмого вечера во вторник. Вопреки здравому смыслу, во мне шевельнулось беспокойство. Этот парень явно был не просто чудаковатым. А вдруг он и правда в какой-то беде?

Словно подтверждая моё беспокойство, он резко обернулся через плечо, дёргано и нервно. Когда снова посмотрел на меня, его глаза светились чем-то похожим на настоящий страх.

— Прости, я не могу объяснить больше. Но можешь просто… засмеяться? Тогда они, возможно, решат, что мы всё это время были поглощены оживлённым разговором, и что я — не тот, кого они ищут, и просто… пройдут мимо. — Он запнулся, прикусил губу, явно оценивая мою ошарашенную реакцию. — Или, полагаю, ты могла бы поцеловать меня вместо этого.

У меня отвисла челюсть.

— Поцеловать тебя? — я была