Убийство ворон - Эвелин Флуд

Мои ладони сжимаются в кулаки. — Одного раза было достаточно. Это не произвело особого впечатления.

Его лицо вытягивается, колкость попадает в цель. Ничто так не оскорбляет мужчину, как бросать тень на его навыки в постели. — Ты не говорила этого, когда выкрикивала мое имя.

Мое лицо вспыхивает в ответ, и он придвигается ближе, заметив мою нерешительность. Я напрягаюсь, когда он протягивает руку, но его рука обхватывает мою косу, оттягивая мою голову назад, когда он прижимается лицом к моей шее.

— Теперь ты влажная для меня? — шепчет он мне в кожу. — Если я просуну руку к твоей сладкой киске, ты намочишь мои пальцы?

Мои глаза закрываются. Одно мгновение, чтобы насладиться теплом, разливающимся у меня в животе. Он действительно выглядит удивленным, когда я толкаю его в ответ. — Я не одна из твоих маленьких шлюх В'Ареццо, — огрызаюсь я ему в ответ. — У нас был один быстрый секс несколько месяцев назад, Данте. Вот и все.

Он рычит на меня. — Мы оба, блять, взрослые люди, Кэт. Это был чертовски хороший секс, и мы достаточно умны, чтобы не позволить этому вставать у нас на пути.

Есть пятьдесят причин, почему это чертовски плохая идея. Сотня причин, по которым я должна вышвырнуть его из своей комнаты, надрать задницу моей так называемой службе безопасности и выбросить все мысли о Данте В'Ареццо из головы.

Но я устала.

Итак, я отступаю назад, пока не упираюсь спиной в дверь, позволяя дразнящей улыбке заиграть на моих губах. Данте проводит рукой по лицу, его взгляд сосредоточен, когда я опускаю руки к пуговицам на своих кожаных брюках.

Я отстегиваю одну, потом другую.

— Что ты делаешь, Катарина?

Моя ухмылка кажется дикой, когда я стягиваю брюки, сбрасывая их с ног. — Ты, кажется, в настроении подчинится, В'Ареццо.

Я запускаю пальцы под край своего кружевного нижнего белья, и Данте тихо стонет, наблюдая, как мои пальцы двигаются по моей киске. Я щиплю себя за клитор, раздвигая бедра.

— Встань на колени, — шепчу я, — и ты сможешь попробовать.

Я ожидаю, что он воспротивится. Наследники ни перед кем не преклоняют колени, и уж тем более перед другим наследником. Но он делает шаг вперед, пока твердый контур его члена не прижимается к моему животу. Его горячий шепот ощущается у моего уха.

— Есть больше способов подчиниться, чем стоять на коленях, Катарина Корво.

Я задерживаю дыхание, когда он опускается на колени у моих ног. Большие пальцы сжимают края моего нижнего белья, дергая их, пока они не порвутся. Моя голова ударяется о дверь, и мои руки перемещаются к его плечам, когда он обхватывает руками мои бедра и поднимает меня к своему лицу.

— Черт возьми.

Надеюсь, он не слышит моего сдавленного вздоха, его лицо спрятано между моих бедер, когда он обхватывает губами мой клитор и посасывает. Кончики его щетины скользят по моей коже, и мои пятки впиваются в его спину, пока он удерживает меня на месте, трахая своим языком, скользя внутрь и наружу, пока я не превращаюсь в тяжело дышащее, трясущееся месиво на краю того, что обещает стать гребаным фейерверком.

Он откидывает голову назад, глядя на меня с ухмылкой. Нижняя часть его лица пропитана мной, когда его руки сжимают мою кожу. — Назови мое имя, principessa, и я позволю твоей маленькой киске кончить.

Ебаный ублюдок.

Мои руки перемещаются к его голове, и я грубо дергаю его за волосы на затылке. — Просто выполняй свою гребаную работу, В'Ареццо. Перестань пытаться превратить это во что-то большее.

В ответ он поворачивается и впивается своими гребаными зубами в чувствительную кожу моей внутренней поверхности бедра. — Скажи это, — требует он. Когда я качаю головой, он мягко проводит языком по моей щели, ровно на столько, чтобы волна надвигающегося оргазма начала отступать.

— Ты придурок, — выдавливаю я, и его низкий смех вибрирует во мне. Он резко опускает мои ноги на пол, заставляя меня пошатнуться.

Данте поднимается на ноги, его руки тянутся к джинсам. — Иди сюда, Катарина.

— Testa di cazzo, (итл. придурок) — шиплю я ему в ответ, и он цокает языком.

— Это было не очень вежливо. Ты не хочешь кончить?

С меня, блядь, капает, я прислоняюсь к двери, когда он вытаскивает свой член, татуированные руки поглаживают его вверх и вниз. Я была так чертовски близко.

— Я тебя ненавижу, — бросаю я ему, и он ухмыляется. — Я знаю. Именно это делает это таким охренительно вкусным.

Я не сопротивляюсь, когда он снова поднимает меня, прижимая головку члена к моему входу и толкаясь внутрь. Мой лоб прижимается к его плечу, когда он грубо трахает меня, слышен звук соприкосновения наших тел в воздухе и глухой стук моей двери позади нас. Движения Данте ускоряются, и он прижимается губами к моему плечу, заставляя меня отстраниться.

— Просто секс, — выдыхаю я, и в награду получаю особенно сильный толчок.

— Fottuta tentazione, (итл. чертово искушение) — рычит он, и я вскрикиваю, когда зубы впиваются в мою шею, острый укус боли с силой вырывает из меня оргазм, я дрожу, руки Данте удерживают меня вертикально, пока я держусь за него. Его освобождение следует мгновением позже, он гортанно стонет мне в ухо, когда я чувствую его влажный жар у себя между ног.

Я даю себе несколько секунд, чтобы перевести дух. Несколько коротких секунд притворства — будто всё это не больше, чем зуд, который нужно почесать, прежде чем я толкаю его в плечи. — Отпусти меня.

— Дай мужчине хотя бы минуту, — бормочет он. Его руки ослабевают, и я опускаюсь на пол. Начинаю выбираться из его объятий, собирая по кускам ту, кем должна быть Катарина Корво. Ту, которую должен видеть Данте. Осторожно стираю с лица всё: эмоции, сомнения, любые намёки на слабость — прежде чем повернуться к нему.

— Очевидно. Ты знаешь, где дверь. — Я подныриваю под его руку, игнорируя его бормочущее проклятие, и направляюсь в ванную. — Не приходи сюда больше, В'Ареццо.

Я захлопываю за собой дверь, прижимаюсь к ней спиной, делаю глубокий вдох и прислушиваюсь. Раздается шорох, звук, с которым Данте натягивает джинсы.