Токсичные желания - Надя Брекель

— Да, мне прописывали обезболивающие, когда я перенес операцию на челюсти, и не один раз, а дважды. Чертовски больно. — Как только он это говорит, я замечаю, какая у него квадратная челюсть, и вспоминаю, какими идеальными выглядели его зубы даже отсюда. — Не знаю, как будто раньше мне чего-то не хватало до наркотиков. Это помогло облегчить боль несколькими способами, и я просто стал зависимым. Зависимым от этого чувства, от этого порыва. От кайфа. Гоняться за этим снова и снова.

— Ну, это не помогает, когда ты очарован формами бегства, которые делают тебя восприимчивым к пагубным привычкам.

— Откуда ты знаешь? — Защищается он.

— Нужно хорошо знать другого, а ты Скорпион, скрывающийся в безопасном убежище, что нормально, поскольку нам не нравится иметь дело с аспектами повседневной жизни.

— Похоже на большинство людей в целом, — бормочет он.

Я опускаю на него взгляд, и он замолкает, чтобы я могла закончить.

— Телевидение, кино, музыка и книги — здоровые привычки для нас, но зависимость от наркотиков, алкоголя, секса или насилия тоже всегда реальна. Но если смешать это со скрытностью и контролем, то получится клубок депрессивных, тревожных эскапизмов.

— Я думаю, тебе нужно перестать читать это дерьмо. Тебе это не помогает — говорит Блейк со стоическим выражением лица.

— У нас тоже есть сильные стороны, — продолжаю я. — Мы непоколебимы и серьезны, когда это необходимо. И сексуальны, что не всегда плохо, потому что это делает нас соблазнительными и ласковыми, что также делает нас отличными любовниками. И я поняла, что для всех знаков зодиака важно найти баланс между хорошим и плохим, независимо от того, к какому знаку принадлежишь.

— Соблазнительными, да? — Он ухмыляется, приподнимая брови.

Я качаю головой и закатываю глаза.

— Это все, что ты извлек из моих слов.

— Нет, в этом есть смысл. Моей последней девушкой была Скорпион.

— Что? Ты встречался? — Мой голос повышается на октаву, когда слова вырываются изо рта.

— Да, мне шестнадцать.

— И все же, как ты уговорил своих родителей согласиться на это?

— Им насрать, а у моего брата только что появилась новая подружка, у которой самые большие сиськи, которые я когда-либо видел, так что у него дел по горло. — Он двигает бедрами вверх-вниз, имитируя сексуальные движения, и мои глаза расширяются от этого зрелища. — И он учится в колледже, собирается стать профессионалом, так что дома у меня нет особого присмотра, что меня вполне устраивает.

Я смотрю на него, все еще пытаясь осознать решение его родителей разрешить ему встречаться. Когда слово «профессионал» переводит мои мысли в другое русло, я спрашиваю:

— Профессионал чего? Придурок.

Блейк улыбается, едва заметно, но я замечаю это.

— В футболе. Ты не слышала о Кольте Киллиане?

— Я ненавижу футбол. Это не мое. Так что нет, никогда не слышала об этом парне.

— Здесь все боготворят футбол, особенно в этом штате. Как ты выжила в старших классах, не посещая ни одного футбольного матча?

— Держась подальше от людей.

Он смеется, на этот раз по-настоящему.

— Возможно, это не такая уж плохая идея. — Он на мгновение уставился в пространство, прежде чем сказать: — В любом случае, он в значительной степени икона нашего штата.

— Рада за него — говорю я, подсчитывая в уме количество съеденных за день калорий.

— Вернемся к девушке, с которой я встречался, которая была Скорпионом. Она была монстром в постели. Я имею в виду, дикой, и она однажды сказала мне, что сила Скорпионов — это их киска или что-то в этом роде. Она увлекалась йогой и астрологией, но совсем не так, как ты.

Я стараюсь не показывать своего шока от того, что мы одного возраста и ходим в одну школу, но у него уже был секс. А я даже не целовалась с мальчиком.

— Все Скорпионы так сексуальны?

Он подмигивает мне, а затем окидывает беглым взглядом.

— Конечно, это все, что ты помнишь о своей бывшей девушке — говорю я, возвращая свое внимание к телевизору на стене и бездумно смотря на него.

— Эй, воспоминания есть воспоминания. — Говорит он.

— Конечно, — бормочу я.

— О, у меня есть идея. Если, конечно, мы когда-нибудь выберемся из этого места.

— Что? — Я перевела взгляд на него.

— В следующем году, если мы оба будем живы, мы должны загадать желание в 11:11.

— Зачем?

— Я не знаю. После того, как ты сказала мне, что это лучшее время для загадывания желания, я, возможно, увеличу свои шансы обзавестись новой семьей — может быть, и совершенно новой жизнью, если повезет.

Дверь открывается, и на этот раз врывается моя мама.

— Я принесла тебе пиццу среднего размера. В первый раз они ошиблись. — Она кладет пиццу на стол напротив меня, бормоча: — Идиоты. — Затем кладет свою сумочку на стул рядом с ним. — Так что мне пришлось ждать лишние десять минут. — Она оборачивается и замолкает на полуслове, когда замечает Блейка.

— О, я и не знала, что у тебя сейчас гости в палате, Эбигейл. Лучше бы они снизили цену вдвое за это.

Блейк смотрит на меня, и я знаю, о чем он думает. Это твоя мама? Если да, то как она может говорить о деньгах в такое время?

Это моя мама, все в порядке, и она может говорить так, потому что любит свою драгоценную зеленую бумажку. На самом деле нет, она любила ни черта не делать и лениться, живя за счет мужа, который изменяет ей направо и налево. Я до смерти люблю свою маму, но я терпеть не могла, что все женщины в нашей семье были такими ленивыми и предпочитали довольствоваться мужчиной, который заботился о них материально и жертвовал своим душевным здоровьем и свободой, чтобы им не приходилось ходить на работу.

Она прочищает горло, заметив кислое выражение на лице Блейка.

— Я бы принесла еще, но...

— Не беспокойтесь, мэм, мне только что промыли желудок. В нем было полно лекарств. Еда — последнее, о чем я думаю.

Моя мама моргнула, глядя на Блейка, и я крепко зажмурилась, прежде чем открыть их снова.

— Хорошо. Эбигейл, позволь мне взять тебе кусочек. — Она подходит к коробке с пиццей, берет кусочек и кладет его на бумажное полотенце. Я беру пиццу и смотрю на нее. Впервые мне не так страшно есть.

2

ЭБИГЕЙЛ

Музыка может залечить раны, к которым не могут прикоснуться лекарства.

— Дебашиш Мридха

— Раз, два, три. — Маэстро взмахивает руками