Вернуть жену любой ценой - Анна Гранина

Он молчит. Его лицо – маска боли, вины, отчаяния. Но мне все равно. Его боль не сравнится с моей. Его вина не вернет Пашку. Не вернет мне возможность стать матерью.

– Уходи.

– Я не уйду, – говорит он наконец, и в его голосе появляется упрямство. – Ты моя жена, Ада. Мы переживем это. Вместе.

– Вместе? – я почти смеюсь, но любое напряжение отдает болью. – Ты разрушил все, Мирон. Ты убил нашего сына. Ты разрушил меня. Мы ничего с тобой не переживем. Потому что нас больше нет.

Он стоит, смотрит на меня, будто ждет, что я передумаю. Но я не передумаю. Никогда.

Он медленно кивает, разворачивается и выходит. Дверь закрывается, и я выдыхаю, словно избавилась от чего-то токсичного.

Я остаюсь одна. Слезы текут, но я не пытаюсь их остановить. Зачем? Они – единственное, что еще связывает меня с Пашкой. С моим мальчиком, которого я никогда не увижу. С моим будущим, которого больше нет.

За окном дождь. Капли стекают по стеклу, как слезы, которые я не могу остановить. Я думаю о том, что будет дальше.

Как жить, зная, что я больше никогда не стану матерью. Как жить с этой мыслью? Ради чего? Ради кого?

Глава 4. Визуализация.

Визуализация.

Холодова Аделаида Павловна, 32 года, “Мой Ад” Ада — женщина, чья стойкость подобна тихой силе моря: она выдерживает любые шторма, но внутри хранит глубокую нежность.

Ее теплые карие глаза и мягкая улыбка скрывают боль, которую она никому не показывает.

Ада умеет превращать дом в оазис уюта, готовить ужины, от которых сердце тает, и окружать заботой.

Ее искренность обезоруживает, а спокойствие — притягивает.

Пять лет назад предательство мужа и потеря ребенка разбили ее мечты о семье, но Ада не сдалась. Теперь она на распутье, готовая начать жизнь заново.

Сможет ли она снова поверить в любовь?

Как Вам наша красавица? Мы ее видим вот такой, в ваших же фантазиях она может быть соверешенно другой. Совпадает с нашим или нет?

Глава 5. Визуализация

Мирон Александрович Яровой, 36 лет, «Мой Мир»

Генеральный директор строительной компании “Лигастрой”, которая специализируется на строительстве элитных апартаментов и жилых комплексов с видом на набережную.

Мирон — человек-загадка, чья закрытость и стальные принципы сделали его успешным, но одиноким. Высокий, с серьезными темными глазами. Его амбиции построили карьеру, но разрушили семью.

Мирон не умеет говорить о чувствах, но его поступки кричат громче слов.

Принципиальный и настырный, всегда добивающийся своего. Но что, если прошлое, с которым он столкнется будет ему неподвластно?

Глава 6.

Ада

Я лежу на больничной койке. Бесцельно смотрю на белую стену напротив и поглаживаю плоский живот.

Как будто этим можно разжечь теплоту там. Дать новую жизнь.

Но внутри меня теперь только эхо пустоты. Безжизненный вакуум.

Два дня как я потеряла Пашку. Моего мальчика. Мою мечту. Мою жизнь. Мой смысл.

Врачи сказали, что матку пришлось удалить, чтобы спасти мою жизнь. Спасли. Но что осталось от этой жизни? Зачем она мне теперь? Где искать новые смыслы?

Я попросила не пускать ко мне Мирона. Учитывая мое состояние, мне пошли навстречу.

Но если бы от этого стало хоть чуть-чуть легче…

Я знаю каждую его морщинку наизусть, его голос, его запах. И каждый раз закрывая глаза я вспоминаю тот роковой вечер в его кабинете. Ту девушку на коленях между его ног. В наслаждении прикрытые глаза…

Все это навсегда отпечаталось в моей памяти, как предательство, которое разорвало мой мир пополам.

Медсестра бесшумно появляется в палате и проверяет капельницу на моих исколотых венах.

– Ваш муж пришел, спрашивал о вашем состоянии, может, вы хотите, чтобы он зашел?

Как я… Смешно. Превосходно! А как еще? Как он думает я?

Слезы снова, не спрашивая разрешения, медленно катятся по щекам. Как я могла выбрать в мужья такого мужчину?

А как не выбрать? Я как только устроилась в офис, сразу же накосячила. Он вызвал к себе. Стал отчитывать, но я честно сказала, как есть, что практики нет. Но я очень хочу быть полезной и всему научиться. Потом уже, он мне и сказал, что этой своей искренностью и зацепила. А когда зацепила, у меня уже не было шансов устоять против его напора.

Но он, такой идеальный, смог сломать и убить меня одновременно, оставив в живых.

Он ждет… А смысл тянуть время? Лучшего момента все равно не будет. Лучше момента не для примирения. Не для прощения. А для конца.

– Можете позвать моего мужа, пожалуйста, – прошу медсестру, а сама вздрагиваю когда слышу свой сиплый голос.

Он настолько холодный и равнодушный. Не думала никогда, что голос может быть убитым. Но вот… наверное мой сейчас такой.

Девушка кивает и выходит. Я стискиваю пальцы на животе, инстинктивно, пытаясь защитить, удержать то, чего уже нет.

Мой сын. Моя надежда. Их больше нет.

Дверь тихо скрипит, и входит Мирон.

“Мой Мир”.

Когда-то я так его называла, с нежностью, с полным доверием вверяя себя в его заботливые крепкие руки. А он клялся, что до последнего вздоха мы вместе.

И сам переименовал себя в моем телефоне в “Мой Мир”.

Теперь это просто имя. Как болезненное напоминание о том как бывает сладко, тепло, и… больно. Как один и тот же человек может дарить любовь и отбирать жизнь? Вопрос, на который ответ я найти не смогла. И… смогу ли?

Он выглядит измученным: щетина, круги под глазами, рубашка мятая, будто он спал в ней.

Это та самая рубашка, что я гладила ему на корпоратив, подбирала в тон своему наряду… ведь хотелось быть гармоничной, красивой парой.

А сейчас… она несвежая и неопрятная, что совсем не характерно для моего мужа. Смотрю на него молча и внимательно.

Он сутулится, у него проблемы со спиной и, видимо, сейчас она болит…

О чем ты думаешь, Ада? Тебе в тысячу раз больнее!

И… Мне не жалко своего мужа. Жалость умерла вместе с Пашкой.

– Ада… – начинает он, но я поднимаю руку, останавливая.