Ворона и ее принц - Ива Лебедева

не сумела до конца совладать, когда брала уроки каллиграфии еще в своем мире. Уф-ф-ф! Слава Крайчестерам и их заморскому посольству. Специальными приспособами выводить иероглифы во сто крат удобнее, чем клювом, когтями или кисточкой!

Я писала и одновременно сыпала на чету Крайчестеров новостями, отвечала на вопросы, в основном лорда.

— И что ты делаешь? — влезла Павлина, когда я дописала, оторвала от листа неиспользованную часть, а исписанную свернула в аккуратную трубочку.

— Отнеси моему принцу?

— М-м-м… — Павлина явно поняла, к чему я веду, и нахмурилась.

— А вы, леди? — примерно с таким же выражением лица уточнил лорд.

— Я в порт! И не говорите мне, что это опасно. Во-первых, сама знаю. Во-вторых, вороной в порту никого не удивить, пусть хоть увешают своими соглядатаями грот-мачту, как елку игрушками!

Лорд не понял сравнения, но посыл уловил, а вот Павлина смешливо фыркнула, но тут же посерьезнела.

— Послушай…

— В-третьих, я собираюсь смотреть издали, а не лезть на рожон. Все, я полетела! Вы принца моего не забудьте!

— Кого-то она мне напоминает, — задумчиво пробормотал лорд.

Ответ Павлины я услышала, уже выскакивая из комнаты:

— Вороны же любят воровать блестюшки? Видимо, Арраана выбирает девушек с золотым характером.

Я притормозила только у ворот, поправила ханьфу, нацепила шляпу и чинно-благородно вышла на улицу, где по-прежнему соглядатай считал ворон.

Мне пришлось вернуться в храм — по пути просто не было мест, где можно раздеться догола и заныкать одежду, так что я вернула ценные тряпочки в тайник, расправила крылья в буквальном смысле слова и наконец рванула в порт на поиски гадского корабля.

Корабль предсказуемо выделялся на фоне косопарусных джонок, как карусель на ярмарке. Только с обратным знаком. В древнекитайской традиции было раскрашивать кораблики в яркие цвета, лакировать потом поверху все подряд и украшать позолоченными завитушками. Даже паруса часто сшивались из разноцветных полотнищ.

А западные варвары всегда предпочитали практичность декоративности. Белеет парус одинокий — это если издалека. Вблизи оно все серое, черное и довольно замызганное, начиная от просмоленных снастей и заканчивая огромными полотнищами парусов, опущенных и подвязанных к мачтам, будто кульки не очень чистых простыней.

И воняло от этого кораблика очень своеобразно. Так-то в порту и без того не фиалками пахнет. Но от серой громадины шел совершенно особенный и тошнотворный запах. Разом вспомнилось, что не зря китайцы во времена опиумных войн считали европейцев чудовищно грязными. И коварно приучали тех, с кем приходилось тесно общаться, хотя бы задницу, пардон, подтирать после туалетных дел.

Но, уже вспомнив все это, я вдруг поняла, что противный запах не имеет ничего общего с гигиеной. Кажется, я, как и Павлина, начала чуять присутствие служителей злобного бога.

А если вспомнить, как жрец меня тоже унюхал… Так ведь и говорил, что воняет вороной.

И я благоразумно устроилась повыше и подальше, но с хорошим обзором, нахохлилась, притихла.

Правда, рядом тут же образовалась другая ворона, которая решила, что порт слишком хорошее место, чтобы допускать в него новенькую.

— Карр! — обругала она меня.

— Карр. — Я предложила ей отвалить, и пернатая неожиданно притихла, устроилась рядом и принялась топтаться на ветке, зачем-то демонстрируя свои перья.

Пока до меня не дошло, что я все поняла неправильно и меня из порта не выгоняли. Всего-то пернатый кавалер появился и зовет вместе погулять, то есть полетать. Ек-макарек, дожила.

Отвлекшись, я пропустила, как на паруснике, кроме матроса, драившего палубу, началось оживление. Из недр корабля поднялся, вероятно, капитан с парой помощников. Может, и не капитан, но явно важная шишка, он остановился у сходней. Сосредоточившись на корабле, я не слишком приглядывалась к суете на берегу, а зря.

К паруснику уверенно шагал давешний жрец, которого я только-только вспоминала.

Он… за ядом?

Глава 28

Ну а за чем же еще, собственно? Вот бородатый и лысый поднялся на борт, и ему тут же все упали в ноги. Буквально. Я уже привыкла, что в Древнем Китае слуги буквально ползали в присутствии господина, видела это не один раз в дорамах, читала в новеллах.

Да и здесь уже мимоходом насмотрелась сценок из обычной жизни. Но даже самый последний слуга падал ниц перед важным чиновником без такого… страха? раболепия? всего вместе?

Что-то меня аж затошнило. И еще гаже стало, когда вонючий (в прямом смысле слова!) посланник злобного бога сделал странный жест рукой и… оторвал голову какому-то матросу. Потому что тот недостаточно сильно стукался лбом о грязную палубу.

Кровищи натекло, тело и голову отдельно сбросили в воду, не особо заботясь о местных законах, а сам поганский хмырюга прошел по палубе дальше, поднялся на ют и уселся там в кресло под тентом. И завел разговор с почтительно приползшим вслед капитаном.

А потом из трюма вынесли ларец. Который тут же открыли, чтобы продемонстрировать пузатую стеклянную колбу с какой-то желтой жидкостью.

Жрец вынул колбу из ларца и поднял, чтобы посмотреть на просвет.

И тут меня словно бешеный лис за попу укусил, толкнув в отчаянную авантюру.

Я сорвалась с ветки и бешеным перьевым комком влетела под тент. Мне повезло, что обитатели корабля были настолько заняты жрецом, что следить за небом было некому, а сам жрец хоть и маг, но не боец, в том смысле, что реакции ему не хватило, и колба оказалась в моих когтях. Тяжелая дрянь! Я чуть не рухнула вместе с ней на палубу.

Мне бы каплю чудо-эликсирчика…

Я забила крыльями и рванула из-под тента ввысь с тем расчетом, что плотная ткань прикроет меня и от огненных шаров, и от магических сетей. А вот как потом спасаться?!

Стоила ли колба риска? Ну да, стоила. У принца моего и без меня ворона будет, Павлина. Не такая ручная и покладистая, и вообще чужая жена, но его не бросит, поможет. Если же позволить жрецу забрать яд и использовать против верных Лань Шияну людей, которых, кстати, тоже желательно вытащить из темницы, то жертв будет гораздо