Полный творческий контроль - Джоанна Чамберс

«Мне нравится», - сказал Льюис, оглядываясь по сторонам, пока они шли. В этом и

заключалась особенность Льюиса. Когда он говорил что-то подобное, ты знаешь, что он это имел в виду. Льюис никогда не льстил без дела.

«Мне нравилось это в детстве», - сказал Аарон, - «и я всегда буду это любить.

Понимаешь?»

Льюис кивнул. «Точно знаю».

Аарон рискнул бросить еще один взгляд, гадая, какие воспоминания хранит Льюис.

Он не решался спросить, да и не имел права. Несмотря на неожиданную перемену в

их отношениях в эти выходные, он никак не мог решиться заглянуть в детство

Льюиса. Это было слишком интимно, слишком опасно.

И все же...

Его кожа намокла, когда он вспомнил, как Льюис прижимал к себе его руки. Стоило

так неловко перелезть через ворота, чтобы Льюис помог ему спуститься. Даже

сейчас он ощущал жар рук Льюиса, прижатых к обнаженной коже на его талии, и

эту толчковую физическую связь, словно замыкание цепи.

Напряженный взгляд, который он увидел в глазах Льюиса, прежде чем отпустить

его.

Хищный, подумал он. Голодный. На мгновение Аарон представил, что Льюис

может его поцеловать. Он почувствовал, как его руки сжались на талии, а потом...

А потом ничего.

Потому что Льюис, конечно же, не стал бы его целовать. Он ясно дал это понять с

самого первого дня. Кроме того, всего месяц назад Льюис спал с Мейсоном Нэшем, настоящей моделью. Льюис мог затащить в постель любого, кто ему понравится, и

часто это делал - так какого черта его должен интересовать Аарон? Более того, почему Аарон должен быть заинтересован в Льюисе? Последнее, чего он хотел, -

это стать последней одноразовой звездой своего босса. Это было глупо - не говоря

уже о том, что рискованно - даже думать об этом.

«Прямо на фасаде есть потрясающий рыбный ресторан», - сказал Аарон, чтобы

отвлечься от своих мыслей, - «с множеством мест на открытом воздухе. Там

здорово, но приходится отбиваться от чаек».

«Чертовы чайки». Льюис захихикал. «Однажды в Брайтоне одна из этих гадин

выхватила пастилу прямо из рук Оуэна. Напугала нас до смерти. Тогда Оуэн начал

гоняться за ней по пирсу, крича, чтобы она отдал его чертову пастилу. Он был так

чертовски возмущен! Я чуть не убился от смеха».

Аарон усмехнулся, представляя это зрелище. «У него получилось?»

«Нет, чайка его поймала». Он все еще улыбался, и это выражение разгладило

бороздку между его бровями. Поймав взгляд Аарона, он отвел глаза, продолжая

улыбаться.

Еще через десять минут они были в ресторане, который располагался на

набережной и выходил окнами на гавань. Аарон занял столик для пикника, который

как раз освобождала усталая семья, а Льюис подошел к стойке и сделал заказ для

них обоих, вернувшись с двумя бутылками пива и зуммером, чтобы они знали, когда забирать свой заказ.

Они сели друг напротив друга за столик для пикника, слева от Аарона простиралось

море, а спину грело последнее за день солнце. Льюис поднял бокал с пивом в знак

приветствия. «Выпьем за пост и медитацию».

Аарон стукнул своей бутылкой о бутылку Льюиса. «Пусть ваши чакры всегда будут

в равновесии».

Льюис рассмеялся и откинул голову назад, чтобы выпить. Аарон беспомощно

смотрел на подвижные, выразительные губы, обхватившие тонкое горлышко

бутылки, и на движение горла Льюиса, когда он глотал.

Господи, как же он был сексуален. Тем более что он даже не пытался. Он просто

сидел в своем великолепном свитере, ветер ерошил его волосы, и выглядел просто

потрясающе.

В конце концов Льюис с довольным вздохом опустил бутылку, и Аарон быстро

сделал глоток своего пива, чтобы скрыть, что он смотрел. Но когда он поставил

бутылку на место, то обнаружил, что глаза Льюиса устремлены на него. Он

медленно поднял глаза и посмотрел в глаза Аарону с выражением, которое Аарон

мог бы назвать алчным, если бы не знал лучше.

Он прервал их взгляд, издав звук, до боли похожий на нервное хихиканье, которое

он скрыл, сказав: «Нам нужно пойти поплавать, после того как мы поедим».

«На веслах?»

«Да. Нельзя побывать на морском побережье и не намочить ноги. Это закон».

Льюис приподнял одну красивую бровь. «Никогда не слышал о таком законе».

«К счастью для тебя, я здесь, чтобы держать тебя в узде».

«Ха», - сказал Льюис, улыбаясь. «Так вот чем ты занимаешься?»

Господи. Он что, флиртовал?

Аарон повертел бутылку на столе, глядя на влажный след, оставленный ею на

дереве. «Ты же меня знаешь. Не такой уж я и натурал».

А он флиртовал в ответ?

Через стол их глаза снова встретились, глаза Льюиса были серьезными, ищущими

и... Аарон мог бы сказать «неуверенными», если бы это не было откровенно нелепо.

Невозможно, на самом деле. Льюис Хантер был самым уверенным человеком из

всех, кого Аарон когда-либо встречал.

«Это было бы...», - начал Льюис, как вдруг раздался зуммер, заставивший их обоих

подпрыгнуть.

Льюис схватил его и встал так быстро, что весь стол затрясся. «Пойду принесу еду»,

- сказал он и исчез с быстротой человека, спасенного звонком, оставив Аарона в

недоумении и гадая, что, если вообще произошло.

Или почти произошло.

К счастью, следующие полчаса они оба были слишком заняты едой, чтобы

беспокоиться о чем-то еще, поглощая вкуснейшую рыбу в кляре и огромные порции

хрустящей, пушистой картошки, приправленной солью и уксусом.

«Черт возьми, как вкусно», - сказал Льюис, когда наконец поднялся на воздух.

Аарон кивнул. «У моря все вкуснее».

«Но эти действительно хороши», - сказал Льюис, помахав ему чипсом. «Это лучшие

чипсы, которые я когда-либо ел». Он сунул чипсы в рот, а затем высосал соль из

пальцев.

Аарон опустил глаза обратно на свою еду, стараясь не представлять, какими будут

эти губы на его собственных.

«Ты играешь в аркадные игры?» спросил Льюис, жестом указывая на зал игровых

автоматов позади них. «Я не был в них уже много лет».

«Тогда нам стоит сходить. Мама и папа почти никогда не пускают меня туда, так

что я немного не в себе. Хотя иногда мы играли в аэрохоккей».

Льюис усмехнулся. «Обожаю аэрохоккей».

Так они и провели следующий час, швыряя друг в друга пластиковые диски через

стол, Льюис в полную силу соревновался, а Аарон смеялся над его нелепыми

победными танцами. Потом они попробовали гоночную игру, дурацкую

танцевальную игру, от которой у них обоих затекли уши, и, наконец, потратили

двадцать минут на автомат