Полный творческий контроль - Джоанна Чамберс

отправила его на прошлой неделе, чтобы вы знали, чем мы занимаемся, и чтобы

убедиться, что вам это нравится».

На прошлой неделе? Чарли организовал это на прошлой неделе? Какого черта он

ждал до вчерашнего дня, чтобы наброситься на них?

Льюис притворился, что не слушает - он не мог ввязаться в это дерьмо с Чарли, иначе ему несдобровать. Он провел пальцем по экрану телефона, открывая едва

заметное вложение. Занятой парень, навожу порядок в своем почтовом ящике.

«Я прочитал пакет», - сказал Аарон холодным голосом, который Льюис хорошо

знал. Таким голосом он говорил, когда был недоволен. Тот, который всегда

заставлял Льюиса приостановиться и подумать: «Ладно, может, на этот раз я

облажался».

«И?» низким голосом спросила Ипполита. «Как ты смотришь на то, чтобы провести

мастер-класс?»

Если честно, она говорила так, будто искренне хотела это знать.

«О, Энди не против, не так ли, приятель?» сказал Чарли со смертельной радостью.

«Я спросила Энди, а не тебя», - без обиняков заявила Ипполита.

Чарли открыл рот, чтобы снова заговорить, но не успел он и слова вымолвить, как

Аарон сказал: «Вообще-то, Аарон. И, честно говоря, я не уверен, что чувствую по

этому поводу».

Чарли издал ехидный смешок, но Ипполита спокойно ответила: «Это справедливо, и я рада, что ты был честен. Если ты чувствуешь себя неловко, ты можешь

пересидеть, а можешь попробовать и просто поднять руку, если станет слишком

тяжело. Общение - это важно. И это абсолютно нормально - взять тайм-аут, если ты

чувствуешь, что тебе это нужно».

«Уверен, в этом нет необходимости», - вмешался Чарли и, прежде чем кто-то успел

ответить, добавил: «О, это мисс Милс! Как поживаете, моя прелесть?»

Льюис поднял глаза от своего телефона и увидел Милли, прогуливающуюся по

длинной галерее, словно карманная подиумная модель: пять футов с точеными

скулами и надутыми губами, темные волосы заплетены в сложную косу. Забавно, но на ней, похоже, была женская версия наряда Чарли. Льюис втянул губы в рот и с

трудом сдержал ухмылку, решительно избегая взгляда Аарона, который, как он

знал, наверняка выведет его из себя.

«Чарл-и-и!» завизжала Милли. Последние несколько шагов она проделала в виде

неуклюжей газели, а затем бросилась в его объятия.

Милли, несомненно, была одним из самых скучных людей, которых Льюис когда-либо встречал. Она была похожа на диснеевскую принцессу: широко расставленные

глаза, белые зубы и облачные волосы. Ее маленькая и изящная фигурка, к

сожалению, сочеталась с маленьким и еще более изящным мозгом.

В то время как Милли практически целовалась с Чарли, ее незадачливый муж, Джефф, занимал заднюю парту.

В отличие от тарзановского наряда Милли, Джефф был одет в утилитарные серые

спортивные штаны и такую же футболку.

Он вообще был какой-то серый. Седеющие каштановые волосы, сероватый, пастообразный цвет лица от слишком большого количества времени, проведенного

за рабочим столом. Его нельзя было назвать красавцем, но он был трудоголиком с

небольшим брюшком и редеющей линией роста волос. Легко было понять, что

рядом с Джеффом Чарли мог бы выглядеть вполне гламурно, даже если бы он был

полным придурком.

Льюис не в первый раз задался вопросом, почему Милли вышла замуж за Джеффа.

Он полагал, что, с объективной точки зрения, этот парень может показаться весьма

привлекательным. Он был высокооплачиваемым юристом в сфере развлечений, находящимся на вершине своей карьеры. Предположительно, он мог выбирать

клиентов.

Но в конечном итоге его главными ценностями были богатство и власть, а в этих

двух сферах он просто не мог соперничать с Чарли Александром, чья семья была

настоящими миллиардерами. Чарли мог купить и продать Джеффа в двадцать раз

больше и без колебаний сделал бы это, если бы ему это было выгодно.

Когда Джефф наблюдал, как его жена висит на Чарли и хихикает своим

бессодержательным смехом, его ничем не примечательное лицо было совершенно

несчастным.

Тони сжалилась над ним. «Привет, Джефф», - сказала она, отвлекая его внимание от

них. «Рада снова тебя видеть. Как поживаешь?»

Джефф моргнул, выражение его лица стало сначала озадаченным, потом

благодарным. «Привет! Тони, верно? У меня все хорошо, спасибо. А у тебя?»

«Лучше не бывает», - мягко ответила она и начала светскую беседу, в которой была

так хороша. Льюис отключился от их разговора, не проявляя интереса, и, сунув

телефон в карман, двинулся к Аарону.

Дойдя до него, он сказал, затаив дыхание: «Так ты действительно прочитал

информационный пакет?»

«Да», - ответил Аарон. «Я не мог уснуть прошлой ночью». Его взгляд на Льюиса

внезапно стал пристальным. «Я так понимаю, ты нет?»

Льюис рассмеялся, хотя это был пустой звук. «Черт, нет. Плохо, что я должен быть

здесь». Он попытался беспечно улыбнуться, но по выражению лица Аарона понял, что ему это не удалось. Светло-коричневые брови Аарона нахмурились.

Он выглядел обеспокоенным?

«Не все так плохо», - сказал Льюис. «Никто ведь еще не умирал от смущения, верно?»

Аарон открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но остановился, когда Ипполита

громко хлопнула в ладоши и сказала: «Так, теперь мы все здесь, так что очень скоро

начнем».

Все замолчали и посмотрели на нее. Она безмятежно улыбнулась.

«Прежде чем мы начнем, я хочу рассказать вам немного о том, чем мы будем

заниматься сегодня. Затем у нас будет небольшой перерыв, чтобы дать вам

возможность прийти и поговорить со мной наедине, если у вас возникнут какие-либо опасения или вопросы по поводу процесса. А затем те из нас, кто захочет

продолжить, начнут».

«Я действительно не думаю, что вам нужно...» начал Чарли, но замолчал, когда она

бросила на него взгляд. Ипполита позволила молчанию затянуться на несколько

мгновений, чтобы перерасти в неловкость, а затем вернула свой взгляд на группу

людей.

Льюису захотелось аплодировать. Он взглянул на Аарона, ожидая, что тот тоже

сдержит улыбку, но брови Аарона все еще были сведены вместе в слабой хмурой

гримасе.

«Итак», - сказала Ипполита, - «в течение следующих нескольких часов мы

сосредоточимся

на

использовании

движения

для

раскрытия

творческого

потенциала. Мы не ставим перед собой цель стать слишком тяжелыми или

глубокими, но иногда такая работа может открыть людям сложные вещи, особенно

тем, у кого есть какие-то нерешенные проблемы».

Она окинула группу оценивающим взглядом, и Льюис почувствовал, как по

позвоночнику пробежала колючая струйка дискомфорта.

«Так получилось», - продолжила она, - «что большинство людей испытывают тот

или иной уровень эмоций во время семинара, так что, если вы считаете, что вам это

неприятно, пожалуйста, поговорите со мной.