Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли! - Екатерина Ильинская

Данная ситуация наталкивает на мысли, а откуда указанные дамы узнавали новости ранее? Кто из тех, к кому жители Рейвенхилла обращались по личным вопросам, продавал эту информацию? Задумайтесь! Может быть, придёте к выводу, что пора сменить прислугу, врача, гадалку или поверенного.

И помните, все сплетни, распространяемые об Амелии Ковальд госпожой Приссон и госпожой Тафел, не имеют отношения к правде. О новой предсказательнице города всю правду расскажет только «Вестник Рейвенхилла» и наш специальный корреспондент Эрнет Хантли'.

Под статьёй размещался небольшой рисунок, на котором я в остроконечной шляпе с выражением явного презрения на лице указываю на дверь худой высокой блондинке и полной низкой шатенке. Выглядела я на этом наброске как королева — гордая, непреклонная и изящная.

Я минут пять смотрела на статью, пытаясь осознать написанное и привести в порядок мысли и чувства. Эрнет что, защищал меня от сплетен, которые могли распустить эти обиженные курицы? Внутри всё счастливо замирало от подобной мысли, но тут же обрывалось, когда я вспоминала его слова, что и про меня он обязательно напишет всю правду. Я никак не могла понять такого отношения. Журналист словно одновременно и подозревал меня, и… испытывал симпатию?

Самым странным был призыв сменить предсказателя. Насколько я понимала, Хантли не верил ни одному представителю моей профессии, и, тем не менее… направлял клиентов сюда? Зачем? Просто в пику сплетницам, чтобы тем труднее было собирать информацию? Наверное, так. Но всё же это выглядело очень странным.

Я не понимала позиции журналиста и никак не могла определиться, что думать. В растерянности встала и начала бродить из угла в угол, пытаясь прийти к какому-нибудь решению, но ничего умного в голову не шло. Устав от бессмысленных шатаний, я направилась на кухню проверить Саюши и похвалить за образцовое поведение — змея за весь день ни разу не дала о себе знать, хотя я боялась, что она вылезет и распугает посетителей.

Я вдруг вспомнила, что не слышала коббарру даже тогда, когда никого не в салоне не было. И перед уходом на обед. И после тоже.

На кухню я буквально влетела, и тут же остановилась, замерев от ужаса. Саюши неподвижно лежала посередине пустого помещения.

Сердце испуганно забилось в груди, а руки похолодели. Что я наделала? Как давно с ней такое? Пальцы тронули пушистый мех, и я облегчённо выдохнула — коббарра дышала и определённо была жива, но совершенно неподвижна. Может, она просто спит?

Вдруг тело змеи содрогнулась, а из пасти донёсся болезненный стон.

— Саюши! — Крик вырвался помимо воли, и я зажала рот рукой. Так! Не паниковать! Мне срочно нужен ветлекарь. Срочно! Где-то в «Вестнике» мелькала реклама. Найти и быстрее бежать туда. — Потерпи, я сейчас найду… Я тебя вылечу! — И я побежала искать нужное объявление.

* * *

— Ваша коббарра просто обож… переела, — смягчила диагноз девушка-ветлекарь, и я, наконец, смогла нормально дышать. А ещё возмущаться!

— Саюши! Я чуть не умерла от ужаса, а ты!..

Змея подняла голову со стола, где её осматривали, виновато глянула на меня и попыталась зашипеть, но вместо этого сыто рыгнула и отвернулась в смущении.

— А чего она могла переесть? Я ей только молоко давала… Простите, от волнения забыла, как вас зовут… — Я виновато посмотрела на темноволосую девушку — миловидную, в голубом форменном платье, которое ей удивительно шло.

— Элла Фостер, — напомнила она, а я осознала, что даже не представилась — просто вбежала в помещение с невнятными криками и вывалила змею на стол, умоляя её срочно вылечить.

— А меня зовут Амелия Ковальд, — исправила оплошность я. — То есть с Саюши всё хорошо? Она просто… переварит еду и поправится?

Элла кивнула и добавила:

— Я ей сейчас дам желудочные капли, чтобы процесс пошёл быстрее. Но вообще она и сама должна справиться. Видимо, долго голодала. Да, моя хорошая? — Элла погладила змею по пушистой шкуре и вытащила из ящика стола небольшой флакон. — Ну-ка, скажи а-а-а-а.

— Пс-с-с, ик… — выдала в ответ Саюши, но пасть раскрыла, послушно проглотив требуемую дозу лекарства.

— Давно она у вас?

Я задумалась. Казалось, что целую вечность. Даже не верилось, что только вчера утром отлов вручил мне ящик с коббаррой.

— Вчера утром поймали у меня дома, но она там уже какое-то время жила… Несколько дней. Думаю, она из тех цирковых животных, которых выпустили в городе. — Я непроизвольно постучала пальцем по столу, вспоминая, что успела узнать о змее. И тут до меня дошло. — Я же сегодня очень много гадала! Там по всему дому благословение Ошура разливалось, а она им питается!

Как же я об этом не подумала⁈ Я же догадалась, что Саюши приползла в дом Таты, почуяв остаточный фон. И ящик на чердаке уронила наверняка потому, что пыталась добраться до старых карт, на которых ещё оставался след благословения. И ко мне в кровать заползла поэтому же! Там я гадала на газетных статьях, вот её и приманило. Бедное, голодное создание. Я потянулась схватить коббарру, чтобы прижать к себе, но при прикосновении та снова рыгнула и бессильно уронила голову на стол.

— Обжора!

— Ей бы поспать — быстрее переварит, — заметила Элла. — Не беспокойтесь, она постепенно привыкнет и найдёт свою норму. Чем, говорите, вы её кормили?

— Благословением Ошура. Это же священная змея, в Миларии её разводят при храмах богов…

Судя по вытянувшемуся лицу девушки, я её удивила — видимо, коббарр в её практике до сих пор не было. Мне вот тоже они до вчерашнего дня не встречались. И стоило отнести её туда, где о змее могли позаботиться лучше — из меня получилась крайне нерадивая хозяйка.

Помнится, в Рейвенхилле был храм Ины. Очень известный, о нём даже в Фаренли слышали, а соседи из дома через улицу ездили сюда и рассказывали о потрясающих церемониях обручения. Там точно полно божественной благодати, и точно позаботятся о священной змее. Отдам её туда. После того как она всё… переварит.

Наверное, я долго сидела, глядя в одну точку, потому что пришла в себя от покашливания Эллы. Пора было уходить, и я осторожно переложила отчаянно икающую змею в ящик, в котором её принесла.

— Спасибо большое! — искренне поблагодарила я девушку. — Вы меня буквально спасли!