Гордые души - Анна Рома

Совпадение, но на мне были джинсы и футболка-топ, что идеально подходило для ножевого боя. Не сковывало движения. Сняв резинку с руки и собрав волосы в высокий хвост, я взяла один из ножей и протянула другой парню, который, скорее всего, прокручивал в голове последние минуты своей жизни. Он аккуратно взял холодное оружие из моих рук и покосился на Кристиано.

– Смотри на меня, не на него! – это была не просьба. – У тебя татуировка льва на груди, так будь им.

Избавляясь от босоножек, касаясь холодного бетонного пола, я прошла на тренировочный напольный ринг. Парень последовал за мной, мы двигались в тишине, никто не проронил ни слова в присутствии начальника.

– Какие правила боя? – спросил парень, сжимая рукоятку ножа.

Все собрались вокруг ринга в ожидании, каждая минута была непредсказуема. Женщина против мужчины. Мои глаза встретились с Кристиано, он выглядел сконцентрировано. Любое неверное движение одного из людей стоило жизни. Без разбора он был готов защищать свое и убивать без траты времени на объяснения.

– Кто первый нанесет три ранения, победил, – ответила я, вставая в оборонительную позу. – Тебе лучше подойти ответственно к этому бою. Начинаем.

 Парень не двинулся с места, появилось ощущение, что он потерял все мужество еще до того, как я двинулась в его сторону. И если бы у него был выбор, сражаться или умереть, он без колебаний выбрал бы второе.

Солдат знал, что Кристиано в любом случае не оставит его безнаказанным. Я сбила его с ног, и мы упали на пол, мои ноги обвили сильную шею и руку парня, применяя удушающий прием. Лицо его покраснело, и на лбу проступила вена.

– Если ты не будешь атаковать, тогда «киской» в лице своих товарищей уже будешь ты, – я уколола, его же фразой.

Он перевернулся, и я расцепила хватку, обороняясь от удара, который последовал незамедлительно. Быстро встав на ноги, я бросила ему короткую ухмылку. Сработало.

Двинувшись ко мне, он промахнулся, получив подножку в ответ и ударив меня свободной рукой в плечо, и в тот же момент он резко развернулся, размахивая оружием, от которого мне удавалось уворачиваться.

Я не была профессионалом, всего лишь любителем, было множество промахов, которые сопровождались серьезными ранениями. На моем теле были шрамы, доказательство того, что я все еще жила и имела право на жизнь. Вызов самому себе, самое трудное и самое жестокое сражение.

Прошло минут пять боя, и ни один из нас ни разу не ранил. Мое тело и глаза запомнили атаки соперника, он был хорошим бойцом в рукопашном бое, четкие и сильные удары спасали его, но периферическое зрение оказалось ужасным, что давало мне большое преимущество.

 Сорвавшись с места, я сделала посыл на то, что собиралась метнуть нож, давая ему уклониться, но в ту же секунду, проскользнула между его ног, задевая лезвием голень.

Парень зашипел, упав на одно колено, но тутже поднялся, сверля меня взглядом. Алая кровь стекала из раны, оставляя бордовые капли под ногами.

Мне не потребовалась много усилий, чтобы снова ранить его. Самое первое и ошибочное суждение в ножевом бою, размашистые движения рук, чтобы запугать соперника. Широкие замахи давали преимущество. Нож должен всегда смотреть на соперника, работать ним необходимо исключительно по силуэту. Откуда бы ни были нанесены удары, скоротечность и обман, вот главный путь к победе.

Парень тяжело дышал, затратив большую часть сил, вместо того чтобы подключить голову. Моя ловкость и скорость атак превосходила его. Человек, который был вдвое больше меня по силе и весу, проигрывал.

Мой следующий удар справа был всего лишь обманным маневром, как и ожидалось, парень среагировал, тогда и получил свое второе ранение. Сработав снизу через руку, я оставила на хорошо натренированном животе, неглубокий порез.

Схватившись за рану, он посмотрел на меня и тут же контратаковал, пытаясь нанести хотя бы один контрольный колющий удар. В его глазах читалась злость, смешенная с непринятием неизбежного проигрыша.

Мне удавалось блокировать каждый его удар, за возможностью нанести еще множество режущих, это было бы слишком легко. Неожиданно, парень просто прыгнул на меня, сбивая с ног, и мы упали на пол. Нож выпал, и краем глаза я заметила, как Кристиано дернулся на месте.

Своим тяжелым телом парень заблокировал мои ноги, без возможности выбраться из хватки, но остальные части тела, все еще служили, ожидая приказа от мозга. Выбивая нож из его рук, я приставила холодное оружие к горлу противника. Парень в недоумении посмотрел на меня, все еще обескураженный маневром.

– Слезай! – приказала я.

Поднявшись на ноги, я услышала бурные аплодисменты и присвистывания от толпы полуголых восхищенных мужчин. Я стояла в паре метрах от Антонио и Кристиано, поэтому могла слышать их разговор:

– Лично у меня встал. – Антонио, как всегда, был очень честен. – Только представь, что она может вытворять в постели?

– Антонио, представлять здесь имею право только я, – похлопав по плечу брата, Кристиано с гордостью смотрел на меня, когда я подошла к ним.

– Снова обсуждаете свои грязные желания, – это был не вопрос.

– Это было хорошо, – видимо высшая похвала от Антонио, никто не мог быть прекраснее него. – Теперь все складывается, твой тип Харагуро.

Я склонила голову, сводя брови на переносице, не особо понимая, что он имел в виду.

– Двуличный персонаж из аниме. Обожаю японские мультики для взрослых. Если будет скучно, я с радостью составлю тебе компанию.

Мои знания о Японии уходили глубоко в дипломатические аспекты, аниме-индустрия, лишь небольшая часть, которая влияла на экономику страны.

Кристиано протянул мне туфли без какой-либо эмоции на наш диалог с Антонио. Было сложно угадать его мысли, поскольку, супруг продолжал следить за другими мужчинами с каменной физиономией. Антонио сразу же исчез, не дожидаясь приказов старшего брата.

– Охрана должна была предупредить, что ты приедешь, – начал он, подавая мне руку, чтобы я за нее ухватилась, надевая босоножки.

– Ничего страшного не произошло, – пожала я плечами, опираясь на его руку. – Было весело. К тому же, уважение нужно заслужить, тебе ли не знать.

– Витэлия, тебе ничего не нужно заслуживать! Ни сейчас, ни когда-либо еще! Все, что есть у меня, твое, потому что ты этого достойна. Ты моя женщина.

Его строгий голос выделял каждое слово, в дополнении подчеркивая. Если бы это было на бумаге, то его предложения были бы выделены жирным шрифтом. Муж опустился на одно колено, все еще держа мою руку.

В зале, где пахло сыростью и потом,