Второй шанс для истинной - Кристина Юрьевна Юраш

Я покрывала его поцелуями, видя, как продолжается бой. Огромный белый волк лапой смел нападающего, а эти показались облезлыми шавками рядом с породистой собакой.

Сиги очень хотел поучаствовать.

“Разойдись! Сейчас как выскочу! Как выпрыгну! Сейчас всех порву! Никого в живых не оставлю!” – рычал и лаял Сиги, намереваясь слетать у меня с рук и броситься в бой.

“Р-р-разор-р-рву, как Бобик гренку! Тьфу ты, как Бобик грелку! Ну ты понял! Да!”, – заливался Сиги, а я осознавала, что их слишком много.

Один противник, чье горло сжали мощные челюсти Сигурда, дрогнул в последний раз, посылая пламенный привет всем тем, кто не научил его хорошо себя вести.

“Буду кусать на поражение!”, – рычал Сиги, которого я едва удерживала. – “Готовь лопату и мешки! И погугли, как прятать трупы! Сейчас это пригодится! Да! Ав!”.

“Дурачок, тебя же просто раздавят!”, – убеждала его я.

“Молчи, мать! Ты ничего не знаешь!”, – рычал Сиги.

Огромные челюсти Сигурда сомкнулись на шее второго. Он отшвырнул его на несколько метров. И оборотень больше не встал.

Внезапно меня уронило на землю. Сиги вылетел из рук и бросился в огромную пасть. Я не успела даже крикнуть… Но Сиги был проворней, и удар пришелся на капюшон.

Сиги уводил трех волков за собой, отчаянно лая. Я вскочила на ноги, видя, как они скрываются в чаще.

Еще один нападающий хрипнул напоследок, отбросил лапы и все планы на будущее. Я металась между Сигурдом и Сиги.

“Малыш! Мой малыш!”, – дергалось сердце. – “Господи! Они его сожрут!”.

Быстро расправившись с четвертым и пятым, Сигурд хрипло выдохнул. Через мгновенье на месте разъяренного волка стоял тяжело дышащий альфа, вытирая рукавом рот.

– Сиги! – вцепилась я в него. – Нам нужно найти его! Прошу тебя! За ним погоня! Глава 27. Сигурд

Она вцепилась в меня, глядя на меня испуганными глазами. Я чувствовал, что магия истинности не действует. Иначе бы я уже сорвался, глядя на ее слезы.

– Прошу тебя, – шептала она, гладя меня по груди.

Ее дрожащие пальцы цеплялись за одежду и за медальон. А я чувствовал внутри странное влечение. Быть может, это то, что осталось от истинности? Может, медальон работает не сразу?

Ее слово не было приказом, но блошку на ножках мне было искренне жаль. Скорее всего, он уже мертв. И ей бы, по-хорошему, этого не видеть.

– Он увел троих за собой! Чтобы нам помочь! А мы… Мы должны его найти! – ревела она, а я вовремя подхватил ее, чтобы она не упала.

Я отошел на несколько шагов и обернулся.

– Садись, – рыкнул я, вспоминая веселую блоху, которая пометила весь кабинет. Я помню, с какой гордой мордой он стоял, качался и давил капельку.

– На тебя? – спросила Истинная, глядя с удивлением.

– Нет, давай я на тебе. Тоже р-р-рассматриваю вар-р-риант, – рыкнул я. – Пошли искать твою блошку!

Я никогда и никому не позволял ездить на мне! И когда она перекинула ногу, я понадеялся, что об этом никто никогда не узнает.

Я втянул воздух, чувствуя едва ощутимую нить запаха, уводящего в чащу. А потом бросился туда, ловко перепрыгивая через колоду.

– Почему «блошка»? – ревела она. Ее руки тянули меня за шерсть, а потом она просто легла на меня, вцепившись руками и ногами.

– А кто он! – рыкнул я на бегу.

У блошки маловато шансов. Разве что забьется куда-нибудь и…

Мы пробежали совсем немного, как вдруг я услышал пронзительное «Стой!».

Истинная слетела с меня чуть ли не на бегу и бросилась к кустам. Под кустами виднелись какие-то обрывки.

– Сиги, – задохнулась она, падая на колени.

В этот момент я видел, как она ощупывает траву. Неужели блошка всё?

Я бросился к ней, видя слезы, которые ручьями текут по ее щекам. Трясущиеся руки держали обрывки одежды, из которых виднелась какая-то белая странная вата.

– Они его съели! – задохнулась она, бросившись мне на шею. Я слышал рыдания и всхлипывания: «Он маленький! Что там на один зуб! Мой Сиги… Сиги…».

Я вспомнил веселую блошку на тонких ногах, а потом посмотрел на заплаканное лицо Истинной. В памяти всплыл момент, когда я должен был посидеть с ним. А я чуть не поседел.

Не блошка, а ни минуты покоя. Сначала он пометил все углы. Причем лапу задирал так, что пару раз опрокинулся и обдал струйкой все вокруг.

Потом ему показалось мало, и он пошел по второму кругу. Я не знал, откуда в нем столько берется. Он же не озеро выпил до этого. А по ощущениям озеро.

Я опустил глаза, видя, как он наяривает мне на сапог. Потом я понял, что в душе у него живет художник.

– Ты что себе позволяешь! – рычал я, видя, как эта боевая мышь бежит на присядках и продолжает на ходу делать свое дело.

Только я занялся делами, как он стал прыгать на меня, злобно лая. Я отодвигал его, за что был укушен за палец.

Я поднял его за одежду, рыкнул на него, а тот чуть не откусил мне нос.

– Ну ты сама ярость, – усмехнулся я.

Н-да, был бы он оборотнем, то явно стал бы альфой.

Потом он притих, а я опустил глаза на сапог, видя на нем кучку. Я посмотрел на размер, потом на него, прикидывая, как все это в нем поместилось! Вроде бы успокоился, как вдруг он начал пронзительно и пискляво лаять в сторону угла. Я пару раз рыкнул на него, он помолчал пару минут, а потом принялся снова лаять в один и тот же угол.

Через двадцать минут это мне надоело. И я потребовал, чтобы мне принесли мясо. Может, он затыкается, когда ест?

В тот момент, когда мне в комнату втащили кусок мяса в три раза больше блошки, тот яростно бросился на него. Сказать по совести, я никогда не видел столь лютого зверя.

– Ав-ав! – слышал я, а он продолжал жрать и лаять.

Он взобрался на кусок и рычал, стоило мне пошевелиться.

– Да не отберу я! – усмехнулся я. – Это тебе надолго.

Но и тут я ошибся.

– Куда в тебя столько влезло! – рычал я, как вдруг увидел кучки. Ну тут же влезало, тут же вылезало.

И сейчас блошку, видимо, сожрали.

– Не р-р-реви. Кр-р-ровины нет, значит, быть может, жив, – рыкнул я, а слезы катились по щекам Истинной. Я сделал глубокий вдох и… слизнул их с одной щеки. А получилось с двух.

– Ты прав! Если он погиб, то мы должны его похоронить! – сглотнула Истинная. И взяла палку.

– Палка тебе зачем? – спросил я,