Ань-Гаррэн: Белая ворона в мире магии - Мишель Фашах

— Ладно, что-нибудь придумаю, — повеселел он.

— Ты бы хоть подстригся что ли, совсем зарос, — вдруг выпалила я, не подумав.

— Да на фига? Насекомых тут нет, никто меня таким не видит, я же иллюзию навожу.

— О! А каким ты кажешься другим?

— Да я большой такой, сильный, зелёный, как орк, мускулистый. Одет в сияющие одежды, корона на мне и посох мой горит огнем.

— Прикольно! Жаль, мне этого не увидеть, — с сожалением произнесла я. — Хотя, может, и к лучшему. Испугалась бы ещё или, чего доброго, влюбилась!

— Вот еще скажешь тоже, — леший аж зарделся и как-то приободрился. — Старый я для тебя, мне почти тысяча лет, а тебе и пятидесяти нет. Я понимаю, люди недолго живут, лет двести, если магией балуются. А ты и подавно лет сто проживешь. Но всё равно между нами — пропасть.

— Ну не могу я тебя воспринимать всерьез с такой бородой, ну никак. А можно я тебя Малфурионом называть буду? Так проще запомнить. Если честно, я твое имя уже выкинула из головы, — сконфуженно пробормотала я.

— Зови, почему бы и нет. Вполне уместно, — согласился он.

— Ну, тогда я спать, еще дня два идти. Встретимся у телеги. Ряску не забудь.

— Хорошо, иди высыпайся, — отпустил он меня, удаляясь в лес, напевая под нос "Blow a kiss, fire a gun, We need someone to lean on".

Последующие два дня мы с Вовкой брели по дороге и вышли из болота чуть южнее, чем планировали. Но тут у него будто проснулся внутренний компас, и он потянул меня в сторону оставленной телеги. В ней уже лежали странные деревянные чаны, накрытые плотными, словно ладонь, листьями.

Мальчишка-возница нервно подергивал глазом и начал заикаться. Он объяснил, что приходил сияющий маг и приказал доставить эти чаны в деревню, прямо к моему дому. Еле успокоив перепуганного мальца, я подошла к ближайшему замшелому дереву и прошептала в мох все, что думаю о методах доставки старого шаловливого лешего.

За телегой пришлось тащиться пешком, ибо чаны заняли все пространство. Дорога была пыльной и утомительной, совсем не такой уютной, как мягкие мшистые корни. Уже к концу первого дня у меня жутко болели колени, и я ныла, умоляя остановиться. Мальчишка уступил мне место возницы, а сам взял за уздцы одну из лошадок и повел ее за собой.

Парни шли рядом и болтали о приключениях на болотах. Вовка пугал мальчонку страшными историями, свидетелем которых якобы был, но я — нет. Я же просто пыталась отдохнуть. Так и прошли утомительные шесть дней. Ночевали у костра, каждый отдельно. Телега же была полностью занята загадочными чанами.

К ночи седьмого дня мы наконец добрались до деревни. Чаны были оставлены у входа в рыбацкий домик, а Вовка согласился оплатить мальчонке-вознице дополнительное время. Все были голодны и измучены. Я, еле переставляя ноги, вползла в домик и замерла от удивления.

Скромное обиталище преобразилось в настоящий дом. Появились какие-то шкафчики и полочки, на столе красовалась красивая скатерть, окно было отворено, вымыто и украшено занавесками. На полу уютно расположился половик из разноцветных лоскутков ткани, искусно переплетенных между собой. А печь была растоплена, и из нее доносился аппетитный запах чего-то съестного.

— Ах, ты уже вернулась, — как-то без особой радости встретил меня рыбак.

— Бороник, ты чего? Женщину себе нашел, а я мешаю? Не волнуйся, я только отдохну и найду себе другое пристанище… — расстроилась я.

— Да нет, дочка, женщину я действительно нашел. Заботливая она и хорошая. Да кто бы был против жить вместе, просто не вовремя ты приехала. Задержалась бы еще на день в своем путешествии… Но тебя уже видели в деревне, — поник он.

— Ничего не понимаю, что происходит-то? — всплеснула я руками.

— Открыть! Именем короля! — проревел в распахнутую дверь коренастый мужик, облаченный в коричневый мундир, увенчанный нелепой шапкой.

— Так вроде открыто, любезный, не видно что ли? — осведомилась я, приподняв бровь.

Он, словно споткнувшись о собственные слова, просочился внутрь без приглашения.

— Вам, как незамужней особе, надлежит немедля явиться во дворец его величества Калротоса Второго для участия в ритуале выбора невесты, — отчеканил он, словно зазубренный стих. — Карета заложена, лишь вас и дожидается.

— Всех девок по деревням пособирали, она-то вам зачем? Ни магией не владеет, да и годами не юна, — проворчал Бороник, исподлобья глядя на незваного гостя.

— Таков приказ. Поехали, — служивый попытался схватить меня за руку.

— Постойте, дайте дух перевести. Что вы за звери, в такую ночь глядя? Завтра с утра поеду. Собраться надо, поспать, умыться, в конце концов.

— Во дворце отоспитесь, там же и отмоют, — не дрогнув и глазом, отрезал коричневый солдатик.

— Дайте хоть с Бороником попрощаться, вещи собрать, — я попыталась выдавить слезу, давя на жалость этому чурбану, активно жалея себя для большей убедительности.

— Я постою тут и подожду, но недолго. Поторопитесь, пожалуйста, — смирился наконец служивый и, прикрыв за собой дверь, оставил нас наедине.

— Бороник, не знаю, чего ты там переживаешь, но сейчас не время нюни распускать. Женщине твоей привет передавай. Нравится она мне заочно. Дом в порядок привела, молодец. Да и ты человеком стал выглядеть.

— Это ты виновата, какой-то конкурс хозяюшек придумала, теперь у нас в деревне что ни день — то праздник, — расцвел Бороник в улыбке.

— Ага, но времени нет. Слушай внимательно. Я тебе сейчас рецепты надиктую, а ты записывай. Будешь эти закуски возить с пареньком-возничим, у Вонивека спросишь, у которого именно, он-то знает, да и дорогу покажет. В оплату будешь забирать чаны с ряской у лешего. Первую партию подари в деревне самой трудолюбивой семье, что на полях старается. Остальную продавай, но смотри не продешеви. Как закончится — езжай на болота за новой. Сами с лешим договоритесь об оплате.

— С лешим?! — Бороник охрип от изумления.

— С лешим. Приедешь к болоту, увидишь первое болотное дерево, в него прошепчи, что приехал от меня и закуски привез, и жди. Он сам к тебе придет. Не бойся его, попроси, чтобы не пугал. Привет от меня передай.

Бороник извлек откуда-то деревянную дощечку и листок серо-коричневой бумаги, приготовившись записывать углем рецепт. Руки его дрожали, но он сравлялся с собой. А я, не теряя ни минуты, собирала свои нехитрые пожитки в спасительный рюкзачок.

— Привет Вонивеку передай, как увидишь, и племяннику своему спасибо скажи. С хорошим человеком он меня познакомил, — я чмокнула Бороника в выбритую щеку и направилась к двери. — До свидания.

— До свидания, — пробормотал Бороник, украдкой утирая слезу, и проводил