Синие бабочки - Джек Тодд

а меня передергивает от обращения. «Дорогая Ванда», – из раза в раз говорит Рид, стоит нам остаться наедине. – У нас тут не курорт, все серьезно. Но профессор Уорд обычно не сильно цепляется к проектам, наверняка выборочно проверит, да и все. Так что не переживай так. Или переживай, после первого семестра все равно отпустит. Ну максимум после первого курса. Всех отпускает.

– Я хотела два выходных в неделю, как написано в уставе, и чтобы старосты не злоупотребляли положением.

А еще чтобы Рид никогда не замечал меня, не смотрел на меня и не улыбался, как хищный зверь, почуявший слабую жертву. Неужели я так много прошу? Снова? Но Микаэле об этом говорить незачем, пусть думает, что у меня из-за учебы крыша едет. Потому что стоит обронить лишнее слово, и мне конец.

Но пару лишних слов я уже обронила.

– С чего это ты взяла, что мы чем-то злоупотребляем? – доносится у меня за спиной знакомый голос Джессики Купер. Еще одна заноза в заднице, от которой хотелось бы поскорее избавиться. Но нет. – Между прочим, Уильямс, никто из нас не ложится под профессоров ради места в академии.

– И за этим следит полиция, – подхватывает Генри Тейлор. – Однажды тебя поймают у него под столом, и вам обоим крышка. Прикинь, как ректор будет волосы на себе рвать? Его лучший профессор загремит в тюрьму из-за какой-то зазнавшейся идиотки из… Откуда ты там?

– Большая потеря для академии, – вздыхает Джессика и театрально прикладывает ладонь к груди. – Профессор Эллиот та еще Тварь, мы все это знаем, но этого не заслуживает.

Медленно закипающая внутри злость достигает критической температуры. Кажется, еще пара мгновений, и я стану похожа на забытую на плите кастрюлю – кипяток перельется через край и зальет все вокруг. Тогда пострадают даже те, кому я никогда не желала зла. Микаэла, например.

– Из Иллинойса, – ядовито отвечаю я Генри, пусть и с опозданием. – Мамочка не научила тебя, как называются остальные штаты? Или ты был слишком занят тем, что дрочил на свое отражение, когда в школе географию преподавали?

– Что взять с парня, который обиделся на то, что ему не дали ударить девчонку, и теперь распускает слухи, как моя покойная бабушка, земля ей пухом, – вступается за меня Микаэла. Поднимается из-за стола и сгребает в руки оставшиеся карты таро, словно собирается запустить ими Тейлору в лицо на манер фокусника. – А уж на твоем месте, Джесс, я бы рот не открывала, это ж ты в прошлом году позвала Тварь на свидание и чуть не вылетела из академии, когда он тебе отказал. Или если ты подкатываешь к профессору, то это не считается?

На лице Джессики не отражается ни единой эмоции, она явно старается держать себя в руках, и все-таки руки ее едва заметно вздрагивают и крепче сжимают учебник по истории литературы. На Тейлора же в этот момент даже смотреть страшно: его перекосило, глаза потемнели, аж на ноги вскочил – того и гляди бросится на нас с Микаэлой, как тогда, в коридоре.

Но в библиотеке нет и не будет Рида, только миссис Такер, которой на вид лет шестьдесят. Куда такой разнимать сцепившихся студентов, особенно когда минимум трое из них – здоровые парни выше нее на голову, а то и больше.

– Тебе об этом духи рассказали? – фыркает Генри презрительно. – Сиди и карты свои раскладывай, пока я о твоих увлечениях ректору не доложил. Азартные игры в стенах академии запрещены.

– Вот и не играй с огнем. – Я выступаю вперед, проглатывая зародившийся страх, и хмурю густые брови. Волосы спадают на лицо, а серебристая прядь маячит перед глазами, как назойливая муха. – И научись уже отличать карты таро от игральных, кусок идиота.

– Играешь с огнем ты, Уильямс, – цедит Джессика и шагает мне навстречу. Встает напротив и встряхивает копной светлых волос, будто насмехается над моей сединой. – Спустись с небес на землю, иначе рано или поздно слухи дойдут до ректора. Как староста академии, я лично об этом позабочусь. И найду что рассказать о твоей подружке. Да и профессор Эллиот будет не рад узнать, что его подопечная…

– Маленькая любовница, – с усмешкой вставляет Генри.

– …что его подопечная позорит честь академии и нарывается на отчисление.

Да пошли вы все к черту! Я с силой отталкиваю Джессику в сторону, слышу за спиной возмущенный голос миссис Такер, но даже не думаю оборачиваться. Сдвигаю в сторону книги, захлопываю и запихиваю в сумку ноутбук, прежде чем вновь обернуться к Джессике Купер и заглянуть ей в глаза. Женщины, а уж тем более девушки немногим старше меня, совсем не пугают.

– Иди и предложи ему себя, если так хочешь, – выплевываю я со злостью. – А от меня отвали. Или откройте с Тейлором клуб и наслаждайтесь там ненавистью ко мне хоть до второго пришествия. Но полезешь – я тебе голову оторву.

Потому что терять мне уже нечего – никакая староста академии не сумеет напугать меня сильнее, чем нездоровая колючая привязанность к Риду Эллиоту. Чем его липкие прикосновения, откровенные сообщения и ненормальная одержимость. Его сумасшествие.

И я лучше расцарапаю лицо этой стерве, чем буду сжиматься от страха под каждым прикосновением Рида. А я знаю, что буду. И он знает.

Джессика не успевает среагировать: к нам подлетает миссис Такер. Очки в тонкой оправе сползли на нос, седые волосы собраны в аккуратный пучок на затылке, а строгий костюм с гербом академии на лацкане пиджака придает ей вид настолько строгий, насколько возможно при таком добром лице. Морщинки в уголках глаз намекают, что гораздо больше, чем хмуриться, миссис Такер любит улыбаться.

– Что вы тут устроили? – спрашивает она. – В библиотеке принято соблюдать тишину, так что если не собираетесь заниматься – расходитесь по комнатам. До комендантского часа осталось всего два часа.

– Миссис Такер… – начинает Джессика, и я уже представляю, как та будет юлить и завираться.

– Никаких оправданий, мисс Купер. Кричали вы все, так что я вынесу предупреждение каждому, если сейчас же не прекратите. Понятно? Давайте, убирайте книги и возвращайтесь к себе. Быстрее, быстрее.

Я вылетаю из библиотеки первой, не смотрю ни в сторону старост, ни на соседку. Мне просто хочется свалить оттуда подальше, желательно в комнату, – и будет просто прекрасно, если Микаэла решит задержаться в душе или заглянет к кому-нибудь из второкурсников. Она чудесная соседка и отличная подруга, но мне нужно побыть одной.

Нужно подумать.

По коридорам я проношусь подобно маленькому урагану, и сегодня меня не привлекает ни красота резьбы на деревянных