Безнравственный - Джессика Марседо

Я не мог, но я хотел...

Я услышал, как кто-то зашевелился, и обернулся, думая, что это Аглая, но это была её мать, которая тёрла глаза, вставая.

— Диван плохой? — Спросил я.

— Нет. Я спала в гораздо худших местах. Ты понятия не имеешь, что такое восемнадцатичасовая смена.

— Я действительно не имею понятия.

Она подошла ко мне, чтобы посмотреть на свою внучку.

— Она такая красивая.

— Да, — улыбаюсь я. Она похожа на Аглаю.

— Очень.

Тишина установилась на несколько минут, пока Милена не решила нарушить её.

— Что ты собираешься делать?

— Что ты имеешь в виду? — Я был удивлён её вопросом.

— Я про дочь и внучку.

— Я позабочусь о них.

— Как будто моя дочь кто? Твоя любовница?

— Конечно, нет!

— За всё это время, проведённое в твоём доме, я не видела, чтобы ты думал о том, чтобы сделать ей предложение. И мне интересно, когда ты собираешься выставить её за дверь, когда ребёнок родился и моя дочь больше не нуждается в такой заботе?

— Я не собираюсь выставлять её за дверь.

— Ты уверен в этом?

Она недоверчиво смотрит на меня.

— Да.

— Что ты собираешься делать, когда появится твоя мать или кто-то ещё и оскорбит мою дочь?

— Защищать её.

— Разве лучший способ сделать это — не жениться на ней?

Я был удивлён вопросом женщины, как будто она прочитала мои мысли.

— Я не думал, что ты одобришь наши отношения.

— И я не одобряю, но вы уже зашли слишком далеко и без моего одобрения, тебе так не кажется, а?

Я молчал под тяжестью её справедливых слов.

Я определенно зашёл слишком далеко. Я пересёк черту, вернуться за которую было бы невозможно. Мои отношения с Аглаей не были чем-то, что можно было бы спрятать под ковёр. Я даже не хотел этого. Она была так красива, что мне хотелось выставлять её напоказ, как драгоценность, но мне казалось невозможным не испугаться, когда моя собственная семья забрасывала меня камнями.

Я мог бы попытаться убедить себя, что защищаю Аглаю, но на самом деле я просто пытался защитить себя от мыслей и суждений людей. Сказать, что моя семья была против меня, было преувеличением с моей стороны, потому что Амелия и Петрос защищали меня. Более того, мой отец и Никос не высказывали своего мнения по этому поводу.

Что касается моего сына... Леон всегда был проблемой и останется ею с Аглаей или без неё. Его мятежный и эгоистичный взгляд на жизнь мог только продолжать причинять ему вред.

* * *

Моя дочь проснулась у меня на коленях и начала плакать, что разбудило её мать.

— Дай её мне, — попросила Аглая.

— Она, должно быть, проголодалась.

Это первое, что пришло мне в голову.

— Да, я собираюсь кормить его грудью.

Я подошёл к кровати и положил малышку на руки её матери.

Я смотрел на них издалека, как будто они были глотком свежего воздуха, новым лучом надежды в моей жизни и причиной, за которую стоило бороться.

Глава 54

АГЛАЯ

Мы оставались в больнице в течение трёх дней, пока нам не разрешили вернуться домой. Несмотря на кесарево сечение, мне было труднее ходить, чем на поздних сроках беременности. Больше не было риска, что мой ребёнок родится преждевременно, но мне пришлось напомнить себе, что в моих трусиках есть глубокий порез, на заживление которого потребуется время.

— С тобой всё будет в порядке? — Спросила меня моя мама.

— Всё в порядке, — заверила я её уже неоднократно.

Время, проведённое в окружении заботы, было слишком долгим, и я не хотела оставаться там дольше. Несмотря на страх, Селена не была недоношенным ребёнком и смогла пойти с нами домой. Обследования показали, что она в добром здравии и что беспокоиться не о чем, кроме ухода, необходимого любому новорождённому.

Моей мамы не было дома с нами, её отпуск закончился, и ей пришлось вернуться к своей работе. Я также думала, что моё пребывание с Максимусом подходит к концу, в конце концов, мне больше не понадобятся все эти приспособления, и я скоро смогу вернуться к своей жизни. Я всегда знала, что нахожусь здесь временно. Хотя он признал свою дочь, за последние несколько месяцев наши отношения были гораздо более дружескими, чем любовными. Несмотря на все своё внимание и доброту ко мне, Максимус не проявлял никаких намерений снова вступать в отношения.

Я бы солгала, если бы сказала, что не была разочарована.

Я влюбилась в него, и то, что я видела его каждый день, не заставило это чувство исчезнуть. Напротив, мне нужно было больше заботы, привязанности и защиты с его стороны. Не говоря уже о моём желании поцелуев, ласки, прикосновений и секса. Моменты, которые я провела с Максимусом до того, как он расстался со мной, были воспоминаниями, которые я никогда не сотру. То, что он был так близко и в то же время так далеко, вызывало пустоту, с которой было трудно справиться.

Каждый мог сказать, что нам не надо быть вместе и «он слишком стар для тебя». Однако я всегда считала, что это было решение, которое я должна была принять, и что кто-то другой не должен был делать это за меня. Я бы согласилась, если бы Максимус сказал мне, что я ему не нужна, но я не думала, что было бы справедливо, если бы он оставил меня, опасаясь мнения других. Мы были единственными, кто знал, через что мы прошли, и каждую минуту того, что мы пережили вместе...

Я перестала думать, когда машина наконец припарковалась на подъездной дорожке. Максимус вышел первым и подошёл, чтобы взять переноску для ребёнка, в которой находилась Селена. Малышка спала, как и в большинстве случаев. Держась за ремень одной рукой, он другой открыл мою дверь и помог мне спуститься.

— Спасибо.

— Не за что, — улыбнулся он мне.

Мы вошли в дом бок о бок. Я ожидала, что просто лягу на мягкий диван и немного отдохну, но была удивлена, увидев дорожку из лепестков красных роз и свечей, ведущую в середину комнаты, где было сердце, также сделанное из лепестков и свечей, с букетом в центре.

— Что это, Максимус?

Он поставил переноску с нашей дочерью на журнальный столик и поспешил занять своё место в центре очага. Он опустился передо мной на одно колено и достал из кармана коробочку с обручальным кольцом.

— Аглая... — он глубоко вдохнул, переводя дыхание. — Окажешь мне честь, стать моей женой?

Я широко открыла глаза,