Редкий цветок для Дикого - Лина Мак

— Так, мальчики, я к Любе и Ларе, а вы пока смотрите за детьми, — Алла быстро раздаёт задание и убегает.

— Всё как всегда, — Димон открыто смеётся.

— Слушай, Гер, а ты не мог найти аниматоров не пацанов? — раздаётся за спиной голос Ветра. — Какого хера эти сосунки трутся возле моей девочки.

— Ветер, ты не меняешься, — ржу вовсю. — Зная твою Любу, мне уже жаль этих сосунков.

— Ну чего это только Любу, — а вот и Рус подходит к нам. — Лара сейчас тоже подключится. Она недавно кота кастрировала дома, так как решила, что в нашей ветклинике одни живодёры, и они её Мурзика только угробят, а она всё сделает аккуратно и под наркозом с правильной дозировкой.

— Как, всё-таки, хорошо, что это оказался кот, — теперь и Ветер заржал.

К нам подбежали дети, и папам пришлось быстро выполнять роль ездовых лошадок. Благо, у моих девочек много дядей, у которых дети уже постарше.

Для моих любимых принцесс я готов быть кем угодно и оберегать их от всего. Лошадь — значит, лошадь. Завязываем бантики — значит, бантики. Красим ногти? Да без проблем. Лишь бы их смех разносился по дому как можно дольше.

Поздно вечером, когда уже всех уложили и сели у телевизора, сначала даже не сразу поняли, что происходит. Мама становилась всё грустнее и грустнее.

— Мам, ты устала? — спрашиваю, присаживаясь перед ней на корточки.

— Сынок, — мама вздыхает и проводит по моей щеке ладошкой. — Я не хотела портить вам праздник, но время уже перевалило за двенадцать.

— Мам, говори уже, — сглатываю, начиная накручивать себя.

— Мне позвонили сегодня из тюрьмы, где сидел твой отец, — совсем тихо начинает мама. — Он умер вчера ночью. Сказали, остановка сердца. И его нужно забрать.

— Кому нужно? — спрашиваю, безразлично поднимаясь и присаживаясь рядом с Аллой.

— Гера, он твой…

— Он только тот, кто дал свой биоматериал. Таких отцами не называют, — отрезаю строго.

— Гера, — Алла обнимает меня и утыкается носом в шею. — Так нельзя.

— Кому? — начинаю закипать. — Что вы хотите от меня? Чтобы я поехал и чтобы оплакивал его? Или дал денег на похороны? Так я и так это сделаю. Но никого сюда забирать не буду. Там, где сдох, там его и место.

Поднимаюсь и ухожу в кабинет. Останусь — могу нагрубить и обидеть девочек, а мне это не нужно.

Сажусь за стол и сразу открываю ноут, чтобы понять, что нужно будет сделать для того, чтобы похоронить его там. Открываю браузер, а там всё горит срочными новостями: «В доме Решетниковых скандал. Марианна Решетникова была поймана на празднике в честь пятилетия собственного сына, которого она скрывала от своего законного мужа. Отец Марианны опровергает факт того, что у его дочери есть внебрачный сын, но всё указывает на то, что молодая супер модель всё же мама и довольно давно. Хотя в браке с магнатом Иброминым у них детей так до сих пор и нет».

Ну что я могу сказать, правда всегда всплывает, как бы сильно её ни прятали.

— Гера, милый, послушай меня, — Алла заходит в кабинет, как всегда, тихо.

— Я не хочу слушать, — отвечаю ей резко, но я имею на это право.

— Нет, ты послушаешь! — её фраза звучит так, будто это она в нашем доме мужчина. — Гера, — мягче начинает она, пока я прихожу в себя. — Ты должен поехать туда и забрать его.

— Это мама тебя подослала? — спрашиваю, рассматривая свою нежную кроткую супругу.

— Нет, Вероника Николаевна здесь ни при чём. Я сама пришла. И это нужно не мне, и не маме, это нужно тебе, родной. Тебе, — последнее она повторяет, прижимаясь ко мне как кошка. — Я была с твоим дедушкой, когда он умирал, — совсем тихо говорит она, а у меня внутри всё стынет. — Я помню его глаза в тот момент, когда они уже почти закрылись. Он был наказан собственным сыном за то, чего никогда не делал. Не повторяй ошибки своего отца.

— Он заслужил такую смерть, — выдыхаю слова, но в груди начинает болеть.

— Заслужил, но он сам ответит за все свои поступки. Уже отвечает, — добавляет Цветик. — А ты ответишь за свои. И я хочу, чтобы дедушке не было стыдно за тебя. Он тебя не так воспитывал.

Цветик замолкает и нежно жмётся ко мне, усаживаясь на руки, а я не могу собраться с мыслями. Я не могу. Не готов к тому, чтобы простить его. Он столько жизней сломал и ни о чём так и не пожалел. А я должен сейчас что сделать?

— Я хочу, чтобы ты посмотрел на всё со стороны. Представь себя отцом сына. Как бы ты хотел жить с ним?

— К чему такие сравнения? — спрашиваю шокировано.

— Нет, — улыбается Цветик, поднимая голову, — я не беременна. По крайней мере, пока. Но то, что тебя держит вот здесь, — она кладёт руку мне на грудь, — не отпускает всех нас. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стал абсолютно счастлив.

— Я и так счастлив, — нежно касаюсь её губ. — Ты делаешь меня таким. Ты всё сделала для того, чтобы показать мне все грани счастья. А я только ошибки совершал.

— А может, они были нам нужны? — снова вопрос, на который я не могу найти ответ. — Может, без этих ошибок не было бы нас?

— Мы бы были, — теперь я начинаю понимать. — Но это были бы другие мы.

Я снова целую её, прижимая к себе со всей силы. Не понимаю, как она это делает, но я готов ради неё на всё.

— Я съезжу, — говорю, отрываясь от её губ. — Я сделаю это ради тебя.

— Сделай это ради себя, а я тебя всегда поддержу, — отвечает Цветик, а после медленно поднимается и тянет меня за руку. — А пока ты будешь убеждать себя, я хочу показать тебе, что мне посоветовала Люба.

— О Боже, только не говори мне, что ты советовалась с этой фурией по поводу секса, — стону я, хотя у самого яйца поджимаются от предвкушения и томления в её глаза.

— Нет, я всего лишь спросила, как лучше сделать, — Цветик пожимает плечами, и так это выглядит невинно, что я уже сейчас готов кончить. — Теорию мне рассказали, теперь я хочу проверить всё на практике.

Алла толкает меня на диван, что так и стоит в моём кабинете, а я даже пошевелиться боюсь. Она только начала раскрываться, вся моя. Страстная, любимая, желанная. Я придушить себя готов за то, что чуть не испортил всю жизнь ей. Но если я с собой