Сердца мира - Анна Цой

«Если не можешь вступить в бой – покажи свою слабость» – тут же всплыли слова мамы. Да только, когда она это говорила? Словно воспоминание из прошлой жизни.

Что ж, маме я всегда верила, пускай это было сказано и не мне. Я медленно откинула одеяло, ступила на теплый мраморный пол и прошлепала босыми ногами до его кресла. Секундная задержка, в течении которой я сомневаюсь в собственных действиях, но выбора у меня уже нет. Потому так же плавно опускаюсь на ворсистый темный ковер на полу. Руки кладу на его скрещенные колени, опустив голову на них. На губах появилась вялая улыбка, а мои глаза нашли его.

Обманчиво расслабленное выражение ушло в ту же секунду, обернувшись ледяной яростью. В глазах мелькнула злость, но тут же сменилась принятием и спокойствием, а затем и удивлением. Тяжелый вздох Лорд сопроводил недоумевающим взглядом на меня.

А я победила. Первый раз, не особо осознавая, что и как делаю, но одержала победу. Осознание тут же вызвало довольную улыбку, сдержать которую было выше моих сил.

– Мне не нравится твой взгляд, – строго произнес Феликс, протянув руку к моему подбородку, а после медленно сместив ее вниз к шее.

Легкое прикосновение в области ключицы, и едва ощутимая теплая волна пронеслась по телу, вызвав волну мурашек.

– Легче? – спросил мужчина, смотря мне в глаза.

Я кивнула, почему-то смущенно опустила взгляд и поднялась на ноги, пытаясь унять чуть ли не выпрыгивающее из груди сердце. Медленно прошла до двери с горящими щеками и осознанием своей подростковой тупоголовой влюбленности, но взявшись за резную словно каменную ручку, замерла. Хотелось сказать, как минимум, слова благодарности, однако все, что смогла выдавить, было:

– Я… могу уйти?

В ответ послышался весьма красноречивый «хмык» и резкое потрескивание огня – Лорд зажег камин.

– Ты можешь сделать это всегда.

Обернуться или сказать что-то еще я не смогла бы даже под страхом смерти. Потому быстро открыла дверь, вышла и вздохнула свободный свежий воздух коридора, не запыленный скованностью, правилами и моральной подоплекой.

Всю следующую ночь я провела в отведенной мне комнате. Есть, видеть кого-либо, да и что-либо делать не хотелось от слова совсем. Мне не было плохо физически – Вольтер убрал последствия вчерашнего маскарада, однако внутри что-то зудело и царапалось с такой силой, что я была в состоянии только сидеть на широком подоконнике и вглядываться в яркие желтые огоньки близлежащего городка. Над ними темной деревянной скалой возвышалось покосившееся здание того самого Тритона, мимо которого мы проехали еще недавно.

В голове вспыхивали мысли о том, что рассказывал тогда господин Маркузи. Это не было легендой, скорее уж сборником слухов о Лорде Вольтере. Да только… довольно странная ситуация возникает. Если это было семнадцать лет назад, то и Феликсу должно было быть семнадцать. Плюс-минус год из-за неточности сведений.

Так вот, он тогда «пропадал» в другом мире и одновременно начал строительство садов. Закономерно было бы подумать о невесте. Да и сказано было, что Вольтер возвращался счастливый. Все сходится.

Однако, стоит вспомнить такие детали, как резкая остановка строительства на середине, и дословное «Вы тогда еле живой вернулись…», которое Вольтер прервал по очередной непонятной причине.

Князь, не смотря ни на что – хороший правитель, его люди достаточно богаты, счастливы и, если сравнивать с тем же отцом, рады своему Лорду. Это конечно если не брать во внимание распространенное мнение о его жестокости и остальной «лабуде», но и тогда невооруженным глазом заметна агрессия Вольтера на последние слова Маркузи. Замечу, что агрессия – несвойственная. Потому как, если судить по тем действиям и словам, что были сказаны мне и при мне, из тех, кого я знаю, Лорд контролирует себя сильнее всех.

То есть, он совершенно не хотел, чтобы я знала факт его состояния в тот момент. Что вообще может сказать мне фраза «Вы тогда еле живой вернулись…»?

Дальше интереснее. Спустя какое-то время, «лет через семь», было вновь возобновлено строительство. А значит, снова что-то произошло. Не мог же Вольтер ни с того ни с сего «вспомнить» и продолжить.

К тому же, слова, сказанные мне Марконтьяр тогда в саду при прополке, неожиданно всплыли и отпечатались в голове. «Лет десять весь Деймос вздрагивал только при виде него. А потом он резко успокоился, будто отрезало…».

Лет семь, лет десять. Небольшая разница. Со всей очевидностью что-то весомое произошло в этот период.

Почему-то мои мысли тут же свернули ко мне, которой в этот момент было… или семь, или десять… Бабушка, помнится, на седьмой день рождения вообще не приехала, только подарок прислала. К слову, это был единственный раз, когда ее не было рядом. Да только к чему эти мысли? Весьма крамольные и глупые мысли о нашей удивительной «связанности». Мы со стопроцентной вероятностью тогда даже не слышали друг о друге! К тому же, его мотивацию я найти не могла.

В конце концов все сводится к тому, что ситуация крайне непонятная, но интересная настолько, что хочется идти пытать Вольтера. Эх!

Я развернулась лицом в комнату и свесила ноги с подоконника, намереваясь пойти спуститься в гостиную. Однако, неожиданное шуршание в левом неосвещенном углу заставило замереть на месте и испуганно присмотреться в темноту. Секунда, и из черного мерцающего полукруга на пол моей комнаты ступила изящная смуглая нога, обутая в тряпичную розовую туфельку. Тут же к ней добавилась вторая, не уступающая в невесомости и красоте.

По какой-то неведомой причине заинтересовали меня только туфли и мой светлый ковер, на котором неизвестная Леди оставляла грязные земляные следы.

– Вы портите мой ковер! – я вскочила на ноги и прошлась по комнате, с возмущением оглядывая грязь.

– Ковер?! – воскликнула моя неприятная посетительница, – я между прочим Вольтера обратила, чтобы к тебе пробиться! Да он если узнает, что это я была, разметает мой прах над ближайшей бездной! А тебя ковер волнует! Я пока его от тебя уводила, мне пришлось по лесу побегать как идиотка! Да я! … черт! Я и забыла про отвод глаз.

Хлопок и в воздухе запахло дымом. Я же, наконец, смогла поднять взгляд вверх. Однако рассмотреть женщину напротив не дала она сама, ткнув меня двумя пальцами в лоб и пробормотав:

– А теперь к самому главному…

Серые глаза блеснули усмешкой.

– Спой мне, птичка! – произнесла незнакомка и, не успела я отойти от шока и сказать что-либо, растворилась в воздухе.

У меня же запершило горло.