Верховная жрица - Мишель Хёрд

повторяет этот процесс с каждым человеком, и я, затаив дыхание, наблюдаю, как обыскивают Коула, Нико, Люка и Джонаса. Это солдаты, которые охраняли склады.

Тобиас, один из мужчин, охранявших мою семью, выходит следом, и я наклоняю голову.

Мог ли предатель быть охранником?

— Как тебе удалось остаться в живых, Тобиас? — Кричу я, направляя на него свое оружие.

— В меня попали две пули. Когда я очнулся, со мной был итальянец, который привез меня сюда.

Я смотрю на Тобиаса, не уверенная, можно ли верить его словам.

— Кассия, — говорит Саввас. — Почему ты так с нами обращаешься?

— Кто-то предал меня, — кричу я.

— Нам нужно зайти в дом, — бормочет Найт. — Мы начинаем привлекать внимание.

Тобиас медленно приподнимает рубашку, чтобы я могла увидеть одно из пулевых ранений у него на бедре, и бросает на меня умоляющий взгляд.

— В меня стреляли, Кассия. Я бы никогда не предал твою семью.

Боже, неужели у меня нет другого выбора, кроме как с осторожностью доверять им, пока не выяснится, кто предатель?

Эта мысль приводит меня в ужас, но я опускаю автомат и приказываю:

— Всем вернуться в дом.

Глава 19



Кассия

Как только мы входим в гостиную, где стоит диван и множество стульев, Найт приказывает:

— Направь на них свое оружие. Мне нужно обыскать весь дом.

Я поднимаю автомат и киваю.

Как только Найт выходит из гостиной, Михаил спрашивает:

— Кто этот человек?

— Мой телохранитель.

Выражение лица Михаила становится еще более хмурым.

— Где ты с ним познакомилась?

— Альянс помог, — отвечаю я.

Я оглядываю всех присутствующих в комнате и вижу, что дочери Савваса, Офелия и Лидия, тоже здесь.

Есть еще мужчина и женщина, которых я никогда не видела, но прежде чем я успеваю спросить, кто они такие, выражение лица Михаила мрачнеет еще больше, и он огрызается:

— Значит, ты слушаешь человека, с которым познакомилась недавно, а к нам, людям, которых ты знала всю свою жизнь, относишься как к врагам?

Я прищуриваюсь, глядя на правую руку своего отца.

— Найт спас мне жизнь, и любой из вас может быть ответственен за нападение.

— Это абсурд, — выдыхает Саввас.

— Тебе не кажется, что это слишком удачное стечение обстоятельств, что на нас внезапно напали, и именно этот человек, которого ты едва знаешь, появляется, чтобы спасти тебя? — Спрашивает Михаил.

Я медленно наклоняю голову и хмуро смотрю на Михаила.

— Удачное стечение обстоятельств? — В моей груди закипает гнев. — Ты называешь удачным стечением обстоятельств убийство моей семьи и то, что я получила четыре пули? — Мой голос становится тише, пока не начинает звучать как угроза. — Никого из вас не было рядом, поэтому я обратилась к своему альянсу. Они прибыли туда в течение часа, чтобы прикрыть меня, пока вы все прятались.

Охваченная гневом, я не осознаю, что опустила оружие.

Михаил подходит ближе ко мне, и на его лице мелькает ярость.

— На нас всех напали! — Практически выплевывает он в меня. — Потому что твой отец продолжал, блять, глумиться над Братвой и решил сделать тебя, женщину, следующей главой.

По моему телу пробегают мурашки, и я осознаю тот факт, что Найт еще не вернулся.

Сколько времени прошло с тех пор, как он начал обыскивать дом?

Стоит ли мне позвать его?

Я снова поднимаю оружие и приказываю:

— Отойди, Михаил.

Он продолжает стоять рядом со мной, его руки сжимаются в кулаки.

— Ты приходишь сюда и обвиняешь нас в предательстве, — рычит Михаил, делая еще один шаг ко мне. — А где гарантии того, что это не ты нас предала? Все знают, что ты постоянно спорила с Илиасом. Тебе не нравилось, как мы управляем организацией, и ты хотела все изменить.

Когда я смотрю на человека, который всегда был верен моей семье, чувство предательства, пронзающее меня насквозь, разрушает все, что я когда-либо знала.

Мой голос превращается в тихий шепот, когда я спрашиваю:

— Это был ты, Михаил?

В его глазах читается разочарование, и он качает головой, глядя на меня.

— Из-за таких мыслей погибнут люди, Кассия. Организация отвернется от тебя, если ты решишь относиться к нам как к врагам.

Я смотрю на Михаила и думаю о том, как сильно моя семья любила его.

Я любила его.

Мой гнев превращается в ярость, когда я кричу:

— Это был ты?

Он вздергивает подбородок и делает еще один шаг. В следующую секунду его рука вытягивается и хватает ствол моего автомата, пытаясь меня обезоружить.

Мои губы приоткрываются, чтобы приказать ему остановиться, но слова превращаются в судорожный вздох, когда в воздухе раздается выстрел, и тело Михаила падает на пол.

Господи.

Сильный шок сковывает меня мертвой хваткой, и я едва могу дышать, наблюдая, как под правой рукой моего отца образуется лужа крови.

Все это происходит в считанные секунды.

Нет.

Я медленно качаю головой, осознавая весь ужас произошедшего.

Нет-нет-нет!

В полном недоумении я поворачиваю голову туда, где стоит Найт с дымящимся автоматом в руке, а затем снова смотрю на тело Михаила.

Он убил Михаила прежде, чем я смогла получить ответ.

— Что? — В ужасе выдыхает Саввас. — Что ты наделал?

Моя грудь вздымается и опускается от тяжелого дыхания, пока мой разум пытается осмыслить то, что только что произошло.

— Михаил никогда бы не предал твоего отца, — кричит Саввас, опускаясь на колени рядом с Михаилом. — Gamóto.

Господи.

Я моргаю и снова смотрю на Найта, а затем опять перевожу взгляд на Михаила и Савваса.

Я делаю шаг назад, понимая, что все очень плохо.

Я не была уверена, что Михаил – предатель.

Боже. Что натворил Найт?

Я не отдавала приказа.

Что, если Михаил невиновен?

— Это безумие, Кассия, — говорит Саввас дрожащим от волнения голосом. — Никого из нас не было бы здесь, если бы мы предали тебя.

Он прав. Зачем предателю прятаться здесь, если он может быть в Афинах и захватить организацию?

О, черт.

Тошнотворное чувство охватывает меня, когда я снова смотрю на тело Михаила.

Михаил всегда был рядом с моим отцом. Он посещал все дни рождения, каждое Рождество и каждое барбекю.

Если он не предавал нас, в чем я начинаю сомневаться, это значит, что я только