Измена. Игра на вылет - Елена Грасс

академию и захотела работать. Ну, думаю, перебесилась! Сердце в радости заходилось! Но Белов появился, они спутались, и всё, она снова вразнос пошла. Про дочь забыла, что ребёнок плачет, наплевала. И ей даже не важно главное: Лиза подрастает и скоро поймёт, что кроме денег и сменяющихся дядей, которых она приводит в дом – маме ничего больше не нужно. Я не могу допустить этого.

– А что такого страшного, если в жизни Лары появился мужчина? Но нормальный, естественно. Она что, ради дочери собой жертвовать должна?

– Нет, конечно, нет. Просто у нас уже жил три года назад такой как Белов. Я разрешил ему переехать к нам, думал, как-то повлияет это благотворно на Ларису. Мол, семья появилась и так далее. Но не тут-то было. Мои охранники рассказывали, как они куролесили прямо при Лизе. Точнее, пытались. Хорошо, что охрана успевала девочку увести. Так что… Вчера Скворцов. Сегодня Белов. А завтра кто? Хватит таскать в дом неизвестно кого.

Делает паузу, вздыхает, и у меня складывается чёткое впечатление, что он очень устал от поведения своей дочери.

– Видите, не такой уж я удачливый, как мы мне однажды сказали. Как-то вы восхищались, что у меня всё легко получается. Вот, – разводит руками, – далеко не всё.

Из него неожиданно вырывается какой-то странный смешок. Но мы находимся в ситуации, где совсем несмешно.

В этот момент мне кажется, что Воронов пытается убедить меня: у него всё отлично, но я вижу, что весь его вид, мимика, глаза кричат об обратном.

Словно… он запер где-то внутри боль и прячет её. И главное – у него получается! Но теперь я стала её отчётливо замечать после его признаний.

Его боль теперь мне видна в каждом жесте, в каждом взгляде, в каждой фальшивой ноте голоса.

Он смотрит на меня, и в его глазах читается усталость и разочарование.

– Так что мы с вами, получается, две пострадавшие стороны. Я знаю, вы обижены на меня за моё поведение, но, Марта Викторовна, я ведь на самом деле всё что говорил вам недавно – это всё не для вас, а для него.

– То есть?

– Я унижал и запугивал его, а не вас. Просто методы применял ... нечестные, скажем так. Это методика, когда запугивают через близких. Просто мне надо было надавить побольнее, посильнее, чтобы он показал себя во всей красе. Нужно было понять, насколько и чем он дорожит.

– А он мной…

– Да, он вами прикрываться, как живым щитом стал. Я был в шоке, но всё-таки думал в тот момент: сейчас Лара посмотрит на него и разочаруется, какой он ублюдок. Но этого не произошло. В итоге единственный человек, кто гордо поднял голову в этой ситуации – вы! В тот момент я в очередной раз убедился: вы удивительная!

Воронов говорит всё это, но затем осекается и замолкает. Его слова звучат как комплимент, и я невольно опускаю глаза.

– Как же получилось так, что вы вырастили такого монстра? – срывается с моих губ.

– Я тоже живу в первый раз, как все люди. И тоже совершал ошибки. Наверное, это расплата. Ну и деньги. Много денег. Они плохо повлияли на неё. Лариса долгое время не жила со мной. Её воспитывала мать, а она, как вы сами поняли – характера по отношению к Ларисе не имеет. Да она, в принципе, вообще характера не имеет. Мы были молоды… – замолкает. – Ну ладно, думаю, для начала достаточно. А то как -то совсем слезливо получается. Плюс эту информацию теперь вам переварить надо. Видели бы свои удивлённые глаза! – возвращается «искусственный» Воронов.

Киваю. Я согласна. Мне всё это надо переварить.

– Давайте теперь про ваш интерес, если вы решитесь на помощь мне. Я готов отдать вам многое за то, чтобы они расстались, и чтобы вы помогли мне. Говорите!

– Хорошо, – делаю глубокий вдох.

Ситуация, конечно, за гранью, и я совершенно точно не планировала узнать такое о его семье. Но раз уж я решила, что попрошу взамен за возвращение его блудной дочери, отступать не вижу смысла.

Была не была…

– Говорите, не стесняйтесь. Сколько вы хотите денег?

– Я хочу не денег.

– А чего? – не понимает меня пока.

– Я помогу вам в вашем вопросе, а вы взамен подарите мне клинику.

Замечаю, как Воронов замирает в удивлении, и теряет дар речи после моих слов. Его лицо выражает шок, и я вижу, как он пытается осмыслить то, что только что услышал.

Глава 22.

Глава 22.

– Всю? – практически давится словами, услышав такое предложение. – Вы хотите всю клинику?!

Его голос звучит хрипло, будто в горле застрял ком. Глаза расширяются в удивлении, руки непроизвольно сжимаются в замок, словно так он закрываются теперь от меня.

– Да. Хотелось бы сказать «Да, всю», – мой ответ звучит холодно и чётко, без каких-либо колебаний, – но я понимаю, что это слишком, и не буду наглеть. Особенно в свете событий, о которых я узнала, что вы всё это делаете ради девочки. Моя доля там уже есть автоматом. И вы преподнесёте мне ещё одну в качестве щедрого дара. И того получается половина. Но только я прошу вас в дар вашу долю, не моего мужа. Потому что его доля пока сомнительна. Зачем я буду переживать из-за этого? Для любых последующих действий у меня должны быть гарантии. Сами понимаете.

– Понимаю, – кивает. И теперь уже серьёзен.

– Уговорите жену дать согласие на дарение мне вашей части. Объясните ей, что к чему, и если ей дорого будущее собственной дочери…

– Вы… серьёзно всё это говорите? Не шутите? – уточняет на всякий случай. – Давайте лучше деньгами?

Его взгляд впивается в моё лицо, сканируя, ища хоть намёк на шутку, на игру.

Может, он ждёт, что я вдруг рассмеюсь, подскочу и скажу: "Да ладно, я пошутила!", но, естественно, я не шутила. Какие уж тут шутки, когда ставки так высоки.

Воронов сидит ошарашенный, он явно не ожидал такого поворота.

Возможно, даже сейчас, в эту самую секунду, он проклинает тот момент, когда решил связаться со мной и начать откровенничать о своей